Приключения гламурного грузчика. Ольга Трушкина

анкету и заплатить первоначальный взнос.

      "Однако!" – подумал Генрих Валентинович, неохотно выкладывая требуемую сумму и две свежие фотографии, на которых он был снят в новом кожаном пиджаке и при галстуке, и как ему казалось, выглядел неотразимым мачо.

      – Все! – сказала сваха, забирая анкету, деньги и фотографии, – вы включены в наш каталог женихов. Теперь ждите, вам позвонят, До свидания!

      С этими словами, толстуха ловко выпроводила Кружкина из кабинета.

      – Что-то мне все это не нравится! Подсунут мне каких-нибудь залежалых, никому не нужных невест. Вот сердцем чую!

      Но отступать было поздно.

      На следующий день Генрих вышел на работу, началась подготовка к новому театральному сезону. Труппа репетировала спектакль "Приключения Буратино". Кружкин жил в предвкушении многообещающих знакомств с милыми дамами и, из-за этого, был очень рассеян и невнимателен. Почти каждый день с ним случались неприятности, он ронял и ломал декорации, путал ширмы и кукол. А однажды даже умудрился отколоть длинный нос главному герою, за что и получил строгий выговор с лишением премиальных. Генрих очень расстроился. Ему очень нужны были деньги, чтобы красиво ухаживать за потенциальными невестами.

      Наконец, в субботу вечером, раздался долгожданный звонок. Его приглашала на свидание первая претендентка. Условились встретиться через час в парке. Генрих решил подготовиться к судьбоносной встрече основательно. Он надел красивую белую рубашку, повязал на тощую шею розовый галстук с разводами и облачился в тот самый кожаный пиджак. Обильно полив себя духами, нацепил на кривые паучьи пальчики многочисленные кольца. Полюбовавшись своим отражением в зеркале, остался очень доволен. Вскоре он предстал перед дамой, мило улыбаясь и держа перед собой в руке, как свечку, тощий букетик гвоздик.

      Внешний вид новой знакомой сразу же разочаровал Генриха. Это была маленькая, тщедушная женщина лет пятидесяти, а то и больше. Она была одета в строгий коричневый костюм.

      "Ну ладно, страшна, как смертный грех, но может быть богата? Хотя по одежде этого не скажешь. Не будем делать поспешных выводов. Поживем, увидим," – подумал Кружкин.

      – Анна Петровна, – сказала женщина, протягивая руку.

      – Очень приятно, для вас просто Генрих, театральный деятель искусств – любезно ответил мужчина.

      – А я школьная учительница. Преподаю русский язык и литературу.

      "М-да, – подумал Генрих Валентинович, – вот это я влип! Попал как кур в ощип! Надо поскорей отсюда линять под любым предлогом."

      Они немного прошлись по аллее, разговор не клеился. Вдруг Генриха осенило. Изысканным театральным жестом он дотронулся до лба и воскликнул:

      – Ах, да! Прошу меня извинить, но я вынужден вас покинуть. У меня через десять минут генеральная репетиция. Что-то с памятью моей стало. Как я мог забыть!

      Вежливо откланявшись, он быстрым шагом отправился к себе домой, оставив на аллее парка растерянную