Миф об идеальном мужчине. Татьяна Устинова

всего не стоит, но убийцу его они сейчас возьмут.

      Четверо у парапета разговаривают спокойно. Смеются.

      Ну, бог в помощь…

      Двигатель ревет, и машина сразу выскакивает на тротуар, с визгом приседая перед растерянной четверкой. Двери распахнуты, и Андрей уже снаружи. Слева от него Полевой. Только Димка где-то застрял.

      – Стоять! Руки на голову!!

      Один из них бросается бежать, сбоку на него кидается оперативник в маске. Кто это? Андрею некогда соображать.

      Ругань, глухой удар. Стон.

      – Мордой в парапет, ноги!.. Ноги шире, мать твою!!

      Ботинком в голень… стоять!!

      Один валится на колени, другой, захрипев, перегибается через парапет.

      – Руки на голову, ну!!

      Мат, дождь.

      Операция прошла успешно, так они напишут в отчетах.

      Те двое, что остались в машине, стоят на коленях, уткнувшись лицами в капот. Тоненькая красная струйка бежит по бежевому борту щегольской иностранной машины.

      Все. Конец истории. Двенадцать секунд.

      – Сколько?

      Это Полевой.

      – Двенадцать, все нормально. Мужики, по машинам! Стволы подберите, если кто уронил!

      Это шутка, и они смеются.

      Андрей садится в машину, Гена Барский, водитель, хлопает его по спине.

      – Ты молоток, Андрюха, мать твою! Железный опер!

      Да, конечно. Он и сам знает. Все чисто, красиво, быстро и без единого выстрела. Не придется писать никаких объяснительных, и покой честных граждан не потревожен.

      Неужели с тех пор, как он приехал на работу, прошло только полтора часа?! Время позволяет себе какие-то немыслимые кульбиты.

      Как похолодало!

      Андрей закурил.

      – Дим, ты как? – спросил он, затягиваясь.

      – Отлично! – ответил сзади Димка неестественно бодрым голосом.

      Все ясно. Хреново, но не слишком. Какой это у него выезд? Второй вроде? Ну, для второго выезда неплохо.

      Можно расслабиться и отдохнуть в теплой машине. Ехать им минут пятнадцать.

      Мать твою…

      Их двое, установила Клавдия. В субботу с утра до вечера за ней таскался один, а в воскресенье – другой.

      Не обнаружив по дороге в булочную унылую рожу субботнего соглядатая, Клавдия решила, что у нее все-таки галлюцинации. Прав майор Ларионов. В булочную ей не особенно было надо, она пошла туда только «для проверки». Второго она разглядела, выходя из вертящейся магазинной двери. В руках, как заправский конспиратор, она держала батон.

      Ее сопровождающий маялся у ларька, покупал сигареты. Интересно, сколько раз в день им приходится делать вид, что они покупают сигареты, жвачку, пиво? Десять? Тридцать?

      Этого она тоже видела у аптеки. И один раз у метро. Она уронила пакет с морковкой, и он на нее налетел. Но собирать морковку не помог, а понесся дальше, не оглядываясь. Клавдия тогда еще подумала неодобрительно, что джентльменов в роду человеческом совсем не осталось.

      Почему-то они совсем не опасались, что в один прекрасный момент она поймет, что они таскаются