Чудовищ нет. Юрий Бурносов

иначе, потому что пальцев у него на левой руке было шесть. Родился такой. Мутант.

      Мотыга, то бишь мать, напротив, весила килограммов сорок пять и слушала исключительно хард-рок семидесятых. Семейка была еще та. На прошлое день рождение батон подарил Стасику корейский «Фендер», чтобы Стасик учился музыке. И «Фендер», и комбик-усилитель «Форманта» пылились в чулане – слуха у Стасика не было от рождения, зато он неплохо играл в пинг-понг и даже выиграл один раз чемпионат города. Но это неудивительно: просто остальные городские настольные теннисисты играли еще хуже, никто пинг-понгом всерьез не занимался.

      – Чаю хочешь? – спросил Стасик, который как раз чаевничал: варенье по столу расставил, баранки, масло сливочное.

      – Нет.

      – А где твоя пассия?

      – За те дни, что оставались до первого сентября, он пару раз мимоходом видел меня с Лоркой, которую я охотно водил по городу, но познакомить я их не успел. Прогулок таких было четыре, в остальное время она сидела дома и не знаю, чем занималась. Пару раз я заходил к ней и играл в «Кингпин», но меня быстро убивали. Никакого особенного развития наши отношения не получили. По крайней мере, я ничего такого не замечал. Зато слухов породили массу, и я с беспокойством ожидал Танькиной реакции. Летом она была у родичей в Архангельской области, но уже, по идее, приехала, в школу все же пора.

      – Прямо уж и пассия… В школу, наверное, пошла, – сказал я. – Я ее позавчера видел, ничего не сказала.

      – А красивая. Наши жабы поудавятся, – сказал Стасик, который в душе был женоненавистником. Хотя в нашем классе легко стать женоненавистником – сплошные дуры и кошелки.

      Я сунул надраенные туфли на полочку, и тут в дверь позвонили. Женоненавистник Стасик намазывал булку вареньем поверх слоя масла, но бросил приготовления, протиснулся мимо меня и, глянув в глазок, присвистнул.

      – Черепа прибыли?! – спросил я.

      – Не. Круче.

      Он открыл дверь, и в прихожую вошла Лорка. В парадной школьной форме, то есть в кружевном белоснежном фартучке, с бантами… Е-мое, я такого уже года три не видел. Наши швабры ходят черт знает в чем, по килограмму штукатурки на роже, а тут прямо фильм «Первоклассница». А черепок-то сняла?! Сняла… Во был бы номер, если бы забыла.

      – Привет! – сказала Лорка, нисколько не смущаясь. – А я за тобой шпионила.

      – В смысле?

      – Увидела, как ты уходишь, и следом пошла. Думала, ты в школу, а ты вовсе сюда. Ой, привет!

      Это уже Стасику. Тот критически посмотрел на свои драные спортивные штаны и, кхекнув, выдавил:

      – Добро пожаловать. Чайку?

      – Нет, спасибо… Ничего, что я зашла? Я долго думала, звонить или нет, хотела уже в школу пойти, а потом решила, что одна не хочу. А что тут у вас?

      Боже, она еще и с букетом. Штук пятнадцать алых роз, за спиной прятала.

      – Цветы в вазу, – сказал Стасик, скрываясь на кухне. – Завянут.

      – Познакомь нас, – попросила Лорка, проходя в комнату.

      – Это Стасик, – кивнул я в сторону кухни. – Стасик, это Лариса!

      – Очень приятно! – рявкнул он