Удар молнии. Дмитрий Казаков

и в поле зрения вплывали то зеленое светило, то казавшийся неподвижным «Денеб», напоминавший громадный наконечник копья, выброшенный в космос. Потом промелькнуло нечто большое, темное и круглое.

      Компенсаторная система не справлялась с перегрузками, и я ощущал, что катаюсь на карусели, создатели которой забыли о том, что их аттракцион должен приносить радость.

      Диана склонилась над пультом управления, лицо ее выглядело решительным.

      – Сейчас выровняю полет, – сказала она.

      – Тебе помочь? – предложил я, хотя вряд ли в этот момент разобрался бы даже в устройстве перочинного ножа.

      – Сама справлюсь. Тут все сделано очень просто, чтобы кто угодно смог управлять…

      Разумно. Вдруг среди добравшихся до шлюпки не окажется не то что пилота, а просто умного и образованного человека?

      – Вот так, – сказала она, когда болтанка и вращение прекратились. – Сейчас еще с камерами разберусь…

      После некоторых манипуляций включился круговой обзор.

      – Где этот чертов крейсер? – спросил я, пытаясь найти среди сотен звезд одну, рукотворную и смертоносную.

      – А вон…

      Вместе мы смотрели, как от маленькой яркой точки отделились еще несколько и помчались к лайнеру, огромному и беззащитному, словно аэростат.

      – Нацеливайся на планету, – приказал я, самовольно взвалив на себя обязанности капитана. – И максимальную скорость…

      – Он и нас собьет.

      – Вряд ли. Оружие крейсера не рассчитано на то, чтобы гоняться за подобной мелочью… Разве что он несет на себе истребители.

      Шлюпка дернулась. Лайнер начал потихоньку удаляться, а впереди, не прямо по курсу, а чуть левее, оказалась планета – темный круг, с одного из краев украшенный полумесяцем голубого огня.

      Химават.

      Вопреки ожиданиям, «Денеб» не взорвался. Мы заметили еще несколько стартовавших шлюпок – словно искры они отскакивали от массивного корпуса. Выпущенные же с зелаврианского корабля ракеты, приблизившись, замедлили ход и оказались вовсе не ракетами.

      – Десантные боты, – прошептал я, глядя на то, как штуковина, похожая на громадный металлический ботинок, припечатывается к сверкающему борту лайнера.

      – Они берут «Денеб» на абордаж. Но зачем?

      – Вот уж не знаю. – Голос у меня не дрогнул, а даже если я и покраснел, то Диана, стоявшая спиной ко мне, этого видеть не могла. – Думать об этом будем потом, когда окажемся на планете…

      – А сейчас о чем прикажешь думать? – фыркнула Диана.

      – О том, как там оказаться. Желательно живыми, – ответил я. – Надо выяснить, что у нас есть и насколько эта штуковина, – я топнул, пол отозвался недовольным лязгом, – способна летать…

      И мы занялись инвентаризацией. Само по себе это чудовищно прозаическое занятие не может спасти человеку жизнь, но способно дать представление о том, есть шансы на спасение или нет.

      – Смотри, они уходят, – сказала Диана, когда я закончил тестировать систему жизнеобеспечения.

      «Денеб»