Удар молнии. Дмитрий Казаков

в грядущей схватке грозил стать гибельным.

      И только я сидел без дела и смотрел, как растет звездочка, обозначающая на проекции крейсер зелаврианцев. Он медленно, но верно, с неотвратимостью лавины, нагонял нас.

      – Ага, отлично, – сказал капитан, когда сенсоры засекли, что противник выпустил первые ракеты. – Проверяют нашу оборону… Включайте защитные поля!

      Защитное поле не выдержит прямого удара импульсной пушки и не остановит ракету. Зато прикроет корабль от осколков, которые способны причинить немалый урон, а при удаче – отразит выстрел, пришедшийся по касательной.

      Нос и корма изображения «Пегаса», висевшего над виртуальным пультом капитана, окутались серебристой дымкой. Боевые корабли закрывают полем сто процентов поверхности. У нас под защитой оказались только двигатели и жилые отсеки.

      – Вот и они. – На сканере появились новые точки. Они перемещались с обманчивой неторопливостью, а на самом деле мчались с чудовищной скоростью. – Сейчас мы их!

      Импульсные пушки сработали синхронно. Корабль качнуло, и в космосе расцвели огненные цветы взрывов. Десятка полтора ракет оказались уничтожены, остальные – сбиты с прицела.

      Забавно, что название «ракеты» сохранилось за этим видом оружия чуть ли не с двадцатого века, хотя с реактивными предшественницами они имели очень мало общего.

      – Почему бы нам не выстрелить в ответ? – предложил я.

      – Зачем? – капитан посмотрел на меня, как акула на вздумавшего учить ее плавать головастика. – У нас ракет раз в пять меньше, чем у них… Еще успеем.

      Он отвернулся, а я ощутил, как позорно лязгают мои зубы.

      Последующие минут пятнадцать стали одним из самых насыщенных периодов в моей жизни, которая, если мерить объемом памяти, была совсем короткой. Рявкал что-то капитан, корпус «Пегаса» вздрагивал при залпах импульсных пушек, метались по проекции десятки разноцветных огоньков.

      Я мало что понимал и мог только наблюдать, да еще, сцепив зубы, бороться с обессиливающим ужасом.

      Потом корабль дернулся, словно лошадь, которой в задницу впился разъяренный шершень. Меня рвануло к потолку, оказавшемуся почему-то внизу, скрипнули страховочные ленты.

      Гравитационная компенсаторная система, похоже, сошла с ума.

      Изображение звездолета над виртуальным пультом капитана окуталось багровой дымкой. А когда та рассеялась, то алая метка осталась чуть ниже середины конусовидного корпуса.

      Где-то далеко, на грани слышимости взвыли сирены.

      – Повреждение на пятнадцатом уровне, сектор семь! – рявкнул капитан. – Ремонтная команда, на выход!

      В этот самый момент зелаврианцы привели в действие лучевую пушку – оружие, сам принцип которого люди до сих пор не поняли. Мощность вырвавшегося из чрева крейсера луча во столько же раз превосходила обыкновенный лазер, во сколько тот превосходит солнечный луч.

      – Ы! – только и смог сказать я, трясущимся пальцем указывая на чиркнувшую по проекции ослепительно-белую линию.

      – Промазали,