Почему маму всё достало. Джилл Симс

ведь похож, весь обвислый, в рытвинах и растяжках. И этого не исправишь походами в тренажерный зал. Никакие жимы лежа не загладят последствий беременности. А моя грудь? Когда-то она была упругой и стоячей, а сейчас? Сейчас я боюсь снимать лифчик зимой, а то пол слишком холодный, примерзнут сиськи и не отдерешь.

      – Ну не преувеличивай, – возразил Сэм. – В одежде ты выглядишь нормально.

      – Вот поэтому-то я и не могу ее СНИМАТЬ, – пыталась донести я до них эту мысль. – Более-менее приличный прикид не означает, что под ним не скрывается старое дряблое тело.

      – Ну это ты слишком строга к себе, – старался смягчить меня Колин. – На самом деле все не так ужасно. Ты на себя наговариваешь.

      В ответ я задрала свою кофту и выставила на обозрение свой живот, весь перепаханный бороздами растяжек. Все остолбенели на секунду, но затем с трудом совладали с собой.

      – Да нормально, честно, – сказал Сэм.

      – Хотя и выглядит как сырое дрожжевое тесто, как это ни странно, – с интересом добавил Колин. – Растяжки похожи на пупырышки наверху фокаччи. Может, тебе попробовать нанести искусственный загар? В конце концов, хрустящая пропеченная корочка хлеба выглядит аппетитнее, чем сырое тесто.

      – КОЛИН! – воскликнул Сэм.

      – Ну, я пытаюсь как-то помочь, – защищался Колин.

      – У меня тоже было такое чувство, когда я начала встречаться с Чарли, – заметила Ханна. – Но потом прошло.

      – Но ты ведь уже была знакома с Чарли до этого. Вы же были старые знакомые. Чарли не считается за незнакомца.

      – Да, но он никогда не видел меня голой до этого.

      – Но ведь это Чарли. Милый, добрый Чарли. Ты знала, что он замечательный, добрый человек и к тому же обожает тебя. Если мне и предстоит заняться сексом, то это будет кто-то совершенно незнакомый. Ну не то чтобы с первым встречным, просто когда спишь двадцать пять лет с одним и тем же человеком, любое другое тело для тебя будет совершенно новым и незнакомым. Что если я неправильно занимаюсь сексом? Что если сейчас все делают по-другому, а я и не знаю? Я даже и не представляю, как сейчас выглядят пенисы, я же только у Саймона видела.

      – А у Чарли не помнишь? – с любопытством спросила Ханна.

      – Что там у Чарли, я и вовсе позабыла. Вытеснила из сознания напрочь. Даже думать не хочу, какой пенис у Чарли.

      – Почему Эллен думает о моем пенисе? – спросил Чарли, так невовремя вернувшись с едой.

      – Да не думаю я о твоем пенисе! – в сердцах воскликнула я. – И о других пенисах тоже не думаю. Вообще не думаю ни о каких пенисах. Никогда не думала, даже не помню, какая реакция у меня была, когда у Саймона увидела пенис, ну пенис и пенис, все они одинаковые, думала я. А сейчас дотрагиваться до чужого члена, не говоря уж о том, чтобы, ну как бы это… странно. Слишком интимно. Я буду чувствовать себя неловко.

      – А может, тебе понравится? – предположил Колин. – Никогда не узнаешь, пока не попробуешь.

      – Это не все, – продолжила я зловеще. – Мои переживания по поводу дряблого живота и чужой