Визави французского агента. Надежда Днепровская

на самое святое – на Ленина, на наш советский строй, на Советскую власть, на все, что дорого нам».

      ИЗ РАБОЧЕЙ ЗАПИСИ ЗАСЕДАНИЯ ПОЛИТБЮРО ЦК КПСС

      И вот, в конце октября я наконец-то увидела Бернара. Моя тренировка как раз заканчивалась, когда он въехал в манеж на рыжем Резоне. Я глазам не поверила, ведь никаких вестей не было почти восемь месяцев. Бернар изменился, похудел, на нем был синий редингот, белые бриджи и даже перчатки! Раньше на тренировку он одевался как конюх, ему было все равно. Я сгорала от нетерпения с ним поговорить, узнать новости, а мне пришлось сначала отшагать свою Тогу, потом завести её в денник, расседлать, расчистить и только после этого вернуться.

      Я сидела на трибуне и ждала, пока Бернар отъездится. Проезжая мимо меня, он растерянно улыбнулся, а потом ни разу не посмотрел в мою сторону, отрабатывая застоявшегося жеребца. Резон был один из самых строгих коней и, работая с ним нельзя было отвлекаться. Он всегда был готов подловить зазевавшегося всадника. Я терпеливо ждала, пока Бернар закончит тренировку, пока расседлает коня… что мне было делать? Он здесь уже два часа, а я не услышала ни слова…

      Когда он, наконец, придет! Бернар пришел, держа в руках шлем, вытирая платком пот с шеи, большой, шумный, но не веселый, как обычно…

      – Да! Все плохо. И я тебе расскажу все как есть, ты имеешь на это право. Помнишь, как ты расплакалась весной? Предчувствия тебя не обманули…

      Я боялась шелохнуться, начался какой-то неприятный шум в ушах, тело как будто обложили ватой…

      Бернар продолжал говорить, но в глаза не смотрел…

      – Ну, я по порядку. Уйти из Корпуса Марселю не удалось – такими специалистами не бросаются, но отпустили его на длинный поводок. Он подал документы в Национальную школу администрации «ЭНА», это очень серьезное заведение, там учатся полтора-два года, но поступить туда очень трудно, не ему, конечно.

      – Зачем ты мне все это рассказываешь? Лучше скажи – как Марсель, что с ним?

      – Не спеши, пока я тебе рассказываю, я собираюсь с мыслями, я только с лошади, мозги растряслись… Вот, ты ведь знаешь Сорбонну, так она по сравнению с ЭНА – просто курсы кройки и шитья при Доме культуры… Ее закончили Жискар дЭстен и Жак Ширак, большинство французских премьеров, министров, госсекретарей, депутатов, послов.

      – Ну, да, да! Хорошая школа! Ты побыстрее с мыслями собирайся!

      – Ну, еще немножко: знаешь, там самый главный экзамен – устный, который дает больше всего баллов, – «гранд ораль», экзаменаторы задают буквально любые вопросы: какова территория Австралии, какой климат в районе Великих африканских озёр, в чём разница между шиитами и суннитами и т. п.

      – Ну и…? Он его сдал?

      – Конечно, он бы и не сдал! У него было много времени подготовиться.

      – Что ты недоговариваешь?

      – Ну, самую малость… То, что он вряд ли когда-нибудь к тебе приедет, этот дурак! Возможно, он считает, что отсутствие ноги его оправдывает…

      – Ну-ка повтори! Что ты про ногу сказал?

      – Ладно.