Тим. Колин Маккалоу

и искусство и внутренне стал бы столь же прекрасным, каким был внешне. Но Тим был дурачком, жалким несмышленым недоумком.

      Австралийцы о других судили с присущей им житейской грубостью, давая недостаткам хлесткие образные определения. Умственный потенциал они мерили деньгами и исчисляли в денежном эквиваленте. Об обделенном умом человеке говорили, что он не целый доллар, а лишь какая-то его часть, но во сколько бы ни оценивали интеллект несчастного – в девяносто центов или в десять, – целого доллара он все равно не стоил.

      Миссис Паркер не замечала, что Мэри ее почти не слушает, и продолжала увлеченно разглагольствовать о бездушии мужчин, пить чай и отвечать на собственные вопросы, которые обходила молчанием ее соседка. Наконец она грузно поднялась из-за стола и попрощалась.

      – До свиданьица, милочка. Спасибо за чай. Если не найдете в своем холодильнике то, что ему по вкусу, пришлите Тима ко мне. Я его накормлю.

      Мэри рассеянно кивнула. Гостья скрылась из виду, а мисс Хортон снова погрузилась в размышления о Тиме.

      Посмотрев на часы, Мэри увидела, что уже почти девять, и вспомнила, что рабочие, трудившиеся на открытом воздухе, в это время устраивают перерыв. Она вернулась в дом, заварила свежий чай, разморозила шоколадный торт и украсила его взбитыми сливками.

      – Тим! – крикнула она, поставив поднос на стол под виноградником: солнце уже наползало на конек крыши, и сидеть за столиком у балюстрады было слишком жарко.

      Он поднял голову, махнул ей рукой и заглушил трактор, чтобы слышать ее слова.

      – Тим, иди выпей чаю!

      Его лицо озарила щенячья радость. Он спрыгнул с трактора и бегом бросился к папоротниковой оранжерее, нырнул туда и вскоре снова появился с бумажным коричневым свертком в руке. Перескакивая сразу через две ступеньки, Тим поднялся в патио.

      – Мисс Хортон, спасибо, что позвали меня, а то я не следил за временем, – довольным тоном поблагодарил он и, усевшись на указанный стул, смирно ждал, когда ему разрешат есть.

      – Тим, ты умеешь определять время по часам? – спросила Мэри, удивляясь мягкости своего голоса.

      – Ой нет, не совсем. Я знаю, когда мне пора домой собираться: это когда большая стрелка наверху, а маленькая – на три деления ниже. В три часа. Но своих часов у меня нет. Папа говорит, я бы их потерял. Ну и ладно. Кто-нибудь мне всегда подскажет, когда перекур или обед и нужно заваривать чай или когда домой пора. Всем известно, что я не шибко умный и не стою целого доллара, поэтому разницы никакой.

      – Да, пожалуй, – с грустью согласилась Мэри. – Ешь, Тим. Весь торт твой.

      – Ой, здорово. Я люблю шоколадный торт, особенно со сливками, как этот! Спасибо, мисс Хортон!

      – Как ты любишь пить чай, Тим?

      – Без молока, и побольше сахара.

      – Побольше – это сколько?

      Тим оторвался от торта и наморщил лоб. Все его лицо было измазано сливками.

      – Черт, не помню. Я просто