Царь муравьев. Андрей Плеханов

Она слегка порозовела.

      – А выглядишь лет на восемнадцать, если не меньше.

      – А что, есть разница?

      – Между восемнадцатью и двадцатью восьмью – есть.

      – Да я же говорю: двадцать один мне.

      – А сколько лет было Игорю Варенцову?

      – Ну, где-то под тридцать, – ляпнула она не задумываясь, и тут же стушевалась. – Ой, а откуда вы Игоря знаете?

      – Ты знаешь, где сейчас Игорь? – ответил я вопросом на вопрос.

      – Не знаю, давно его не видела.

      – Врешь. Его убили, и ты не можешь об этом не знать.

      Она поперхнулась виноградиной и закашлялась. Пришлось постучать ее по спине.

      – Под тридцать, значит, ему было? – задумчиво произнес я. – А на фотографии выглядел как пацан. И ты выглядишь как десятиклассница, дорогуша. Хотя скорее всего тебе действительно двадцать восемь. И все это из-за вашей неестественной способности к регенерации.

      – Неправда! – выкрикнула она, выставив перед собой ладони, защищаясь.

      – Подожди, не перебивай. Знаешь, где умер Игорь? Здесь, в нашей больнице. Умер на моих глазах. Его привезли почти трупом, я зашивал его кишки два часа, и казалось, что он пойдет на поправку. А он взял и умер. Знаешь, почему? Потому что ему перелили кровь.

      – Нельзя кровь, – прошептала она едва слышно, но я понял, прочитал по губам.

      – А еще чего нельзя? Назначу тебе какое-нибудь лекарство, а ты нечаянно умрешь. Нам это надо?

      – Все остальное можно, – пробормотала она, опустив голову и уставившись взглядом в пол. – Почему вы догадались, что я такая же, как Игорь? По запаху почувствовали?

      – Я вообще не чую запахов. Когда-то мне проломили голову и я потерял обоняние.

      – Откуда вы знаете про таких, как мы с Игорем?

      – Сразу после смерти Варенцова в больницу пришли два типа из внутренних органов и велели сигнализировать обо всех пациентах, от которых пахнет васильками. Я не знаю, как от тебя пахнет, но то, с какой скоростью ты выздоравливаешь, наводит меня на определенные мысли.

      – Сволочи! – Она сжала кулаки. – Это были уроды из «Чистилища». Вы ведь не позвоните им?

      – Ни в коем случае. Что еще за «Чистилище»?

      – Такая команда. Они входят в один из отделов УВД, но на самом деле сами по себе. Они преступники, убийцы. Они охотятся на нас, а мы даже не можем обратиться в милицию.

      – Почему не можете?

      – Потому что засветимся и в конце концов попадем в лапы все тех же чистильщиков.

      – Вы – это кто?

      – Подлизы.

      – В каком смысле – подлизы?

      – Чистильщики нас так называют.

      – Почему они вас так прозвали?

      – Не скажу, вы все равно не поймете.

      – Уверена, что не пойму?

      – Уверена! Потому что у вас нюха нету!

      – А что, словами объяснить нельзя?

      – Ничего я говорить не буду. Этого никто не должен знать, никто!

      – Кто избил тебя и Игоря? Чистильщики?

      – Нет, конечно. Чистильщики убили бы нас сразу, они не церемонятся.

      – А