Шенна. Пядар О'Лери

как ты мне уже давал когда-то.

      – Да что там, я дам тебе еще, с радостью. Много ли тебе нужно?

      – Будь у меня столько, чтоб хватило на башмаки двоим, то уже, значит, пришел я сюда не зря. Ну а как эти продам и будут у меня деньги, расплачусь с тобой и возьму еще.

      – Можешь взять не откладывая. Возьми сразу на фунт.

      Глава пятая

      ГОБНАТЬ: Глядите, чтоб эти деньги не превратились в кусочки шифера, точно как деньги Михала Реманя!

      ПЕГЬ: Ты ведь не это говорила, Гобнать, а что Михал Ремань сам превратил кусочки шифера в деньги.

      ГОБНАТЬ: Ну конечно, так он и сделал, но потом деньги снова превратились в кусочки шифера.

      НОРА: Да вы только послушайте! Нешто наши уши не помнят, как ты сама нам говорила, что он отдал деньги женщине, а та, когда на них посмотрела, то подумала, что это и есть честные, законные деньги, и как раз потому вернула Михалу его шляпу.

      ГОБНАТЬ: Ну конечно, так она и подумала. Всё так. И вернула. Только потом деньги снова превратились в кусочки шифера.

      НОРА: Да как же они сами могут превратиться в кусочки шифера, если Михал их не расколдует?

      КАТЬ: А откуда ты знаешь, что не расколдовал?

      НОРА: Она сказала, что он пошел домой, как только получил шляпу.

      ГОБНАТЬ: Ну да, а потом снова вернулся на Мельничную улицу. Неделю спустя. Он – и Яичный Тайг с ним, и зашли они в тот же дом, и Михал отозвал женщину в сторонку. «Я тебе должен два фунта и два тестона, – говорит он. – Вот тебе». – «Никаких двух фунтов и двух тестонов ты мне не должен», – отвечает та. «Должен, честно, – говорит, – вот, держи». – «Да говорю тебе, не должен, – хозяйка ему. – Ты разве не помнишь, – говорит, – что я взяла в залог твою шляпу, а потом ты где-то раздобыл деньги и мне их отдал?» – «А что ты с ними сделала?» – спрашивает Михал. «Да ничего я с ними не делала, – отвечает она. – Вон они у меня до сих пор в ящике лежат». – «Позволь, я на них взгляну», – просит Михал. «Да вон там они: шиллинг, два реала[7] и два тестона. Пойдем со мной, – говорит, – сам на них еще раз посмотришь». Пошли они к ящику, открыла она его, и едва только заглянула внутрь, увидала кусочки шифера. Развернулась она к Михалу, да посмотрела на него, как на бешеную собаку. «Вот», – говорит Михал и протягивает ей деньги. «Оставь! – говорит она. – Да уходи из моего дома! В тебя вселился сын погибели. И в тебя тоже, Тайг! Убирайтесь прочь!» И вот вам честное слово, оба ушли в большой спешке.

      ШИЛА: А не знаешь, что она сделала с теми пятью кусочками?

      ГОБНАТЬ: Не знаю, Шила. Но, по-моему, очутились они за дверью так же скоро, как и Михал с Тайгом.

      ШИЛА: Я бы со страху к ним и не притронулась.

      КАТЬ: А я слышала, будто он превратил Яичного Тайга в козла.

      ГОБНАТЬ: Такого Михал не делал, зато заставил метлу поколотить Тайга. Наложил на метлу заклятие, та и выставила Тайга из дому.

      НОРА: Это как же, Гобнать?

      ГОБНАТЬ: Вот как-то сидели они все – полно всяких, целое сборище – на западной стороне деревни, в доме

7

Реал – здесь: старинное название монеты достоинством в полшиллинга.