Поиски в пути. Александр Койфман

это слово.

      – Да, приеду, очень скоро. Только завершу кое-что по работе. Не плачь, я приеду очень скоро. Я тебя люблю, очень люблю.

      25.07.18. Лимере.

      Полететь во Францию удалось не скоро. Сначала дождалась возвращения Игоря из Газы. Он приехал ко мне пятнадцатого января, когда в Газе еще шли ожесточенные бои. Но в дневнике я отметила это только шестнадцатого.

      16.01.09, пятница. Тель-Авив.

      Радость, другого сказать не могу. Вчера поздно вечером в дверь позвонили. Открыла и залилась слезами. То ли от радости, увидев Игоря, то ли оттого, что левая рука у него на перевязи. Правой рукой держит вещевой мешок, оружия не видно. Бросил мешок, обхватил меня свободной рукой, прижал мою голову к груди. Простояли так сколько-то секунд, я отстранилась, гляжу ему в глаза. Усталые, поблекшие, ничего не выражают. Затащила в квартиру, прихватив и мешок, снова обняла, опомнилась:

      – Ты же есть хочешь, милый.

      Накормила и уложила спать в его комнате.

      25.07.18. Лимере.

      Снова вспоминаю его приход. Он тогда получил отпуск по ранению. Ранение не слишком тяжелое, перевязали прямо в батальоне, отправили в госпиталь, там через два дня отпустили домой. Он поехал не в кибуц, а ко мне. Теперь это был его дом. Ранение пустяковое, но отходил он от Газы еще неделю. Ничего не рассказывал мне, а я его и не расспрашивала. Наверное, воспринимала его в эту неделю, как ребенка, большого обиженного жизнью ребенка. Только позднее, когда мы снова стали спать вместе, он скупо рассказал о том, что видел, что ощущал, когда пришлось очищать от террористов развалины. Раненые и убитые из засады товарищи по взводу, трупы террористов, раненые арабские дети, озлобленные женщины, не желающие уходить из развалин своих домов, хотя они напичканы оставленными террористами взрывными устройствами. И все это непрерывно больше недели. Я только старалась не плакать, слушая его.

      Но вместе мы пробыли только до конца января. Опять обращаюсь к дневнику.

      29.01.09, пятница. Тель-Авив.

      Сегодня мне на работу позвонил адвокат Франсуа мэтр Вилар. Необходимо мое присутствие при вскрытии завещания. Он не объяснил, почему его так долго не вскрывали. Но он знает, что я числюсь среди наследников. Поэтому должна прибыть в Париж не позже второго февраля. Не поняла, почему я среди наследников, ведь он должен бы все оставить Пьеру. Но придется ехать. Как я объясню это Игорю?

      25.07.18. Лимере.

      Да, объяснила, сказала, что это только на неделю и сразу вернусь. Рука у него зажила быстро. Эти дни Игорь ходил на перевязки амбулаторно. Войска уже были выведены из Газы, и ему пора было вернуться в батальон. Он захотел было вернуться в кибуц, но я попросила возвращаться при увольнениях в мою квартиру. Нехотя согласился. Все эти дни видела изменения в его поведении. Опасалась, что это связано со мной, но это был только результат ужасов войны. Даже неделя, если это неделя непрерывных ближних боев, оставляет слишком большое воздействие на психику, тем более на психику молодых парней.

      26.07.18. Лимере.

      Ничего за день не случилось, тихий летний день, вечером накормила