Альфа-женщина. Наталья Андреева

что, его измеряли? – не удержался Глебов.

      – Мы ж строители! – обиделись они. – Там горячие полы во всех трех ванных и плитка цвета карамель со сливками внизу на кухне.

      – Вы что, там были?

      – А как же!

      Я кусала губы, чтобы не рассмеяться. Свидетели! Значит, вас водили в дом Курбатова. Там и давали инструкции.

      – И что было двадцатого июня?

      – Так это… – тонкий скосил взгляд на мои коленки. – Убийство было.

      – Кого убили? Кто?

      – Да вот эта баба, – кивок на мои сапоги, – хозяина грохнула.

      – Вы это видели?

      – А как же! В окошке свет горел. Вот и мы подошли.

      – Зачем?

      – Так это… кричали!

      – А почему полицию не вызвали?

      – Так мы это… вызвали.

      – Вечером двадцатого июня звонок в дежурную часть не поступал, – сказал Глебов, заглянув в свои бумаги. – Труп нашел сын потерпевшего уже под утро, когда вернулся из ночного клуба.

      – Мы хотели вызвать, – нашелся тонкий. – Но потом подумали: кто ж нам поверит? Уж если будут копать…

      – В смысле искать убийцу?

      – Точно, начальник Ярослав Борисович.

      – Вы видели, как она стреляла?

      – А как же!

      – Что на мне было надето? – спросила я.

      Они растерянно переглянулись.

      – Че-то я не понял… – протянул толстый.

      – Из одежды что? Юбка, брюки?

      – Да мы тебя, дамочка, не рассматривали, не до того было.

      – Я понимаю, что вы мужчины. Женская одежда не ваш конек. И ситуация двусмысленная. Поэтому я и не прошу подробностей. Простой вопрос: юбка или брюки?

      – В самом деле, – встрял Глебов. – Подробностей не надо. Но юбка или брюки… Кто-то из вас должен был это запомнить.

      Я положила ногу на ногу.

      – Юбка, – сглотнув, сказал тонкий. Толстый промолчал.

      Они меня не видели. И никто, похоже, не видел. Дом на отшибе, я въехала прямо во двор, ворота были открыты. В этом мое счастье. Меня никто не видел. Я достала из сумочки конверт:

      – Вот запись с видеокамеры. Я скопировала ее на флэшку.

      – С какой видеокамеры? – растерялся Глебов.

      – Дом, в котором я живу, по всему периметру оборудован видеокамерами, – терпеливо пояснила я. – В целях безопасности. Во втором подъезде круглосуточно дежурят сотрудники вневедомственной охраны. Договор прилагается к записи. Каждый жилец имеет право снять запись с видеокамеры в своем подъезде. Это также отмечено в договоре. Запись, которую я вам вручаю под расписку, разумеется, слегка размытая, но на ней четко видно, что женщина, похожая на меня, одета в брюки. На всякий случай: у меня есть копия. Надеюсь, вы запротоколировали показания этих двух «свидетелей»? – я кивнула на растерявшихся молдаван.

      – Зачем вы привезли сюда эту запись? – оторопел Глебов. – Зачем вы вообще сняли ее с видеокамеры?

      – Потому что сегодня ее уже нет. Камеру кто-то сломал. Как хорошо, что я сняла запись почти неделей раньше!

      – Как… как вам это удалось?

      – Я просто