Жорик. Андрей Михайлович Белоглазов

ик и делал гадость, то не по злобе, а не подумавши. У нас в конторе он был мастером на все руки – курьер, доставщик товара, помощник на складе. В отличии от нас, варягов, он был уроженцем этого южного городка, и естественно, обладал очень большим кругом знакомых. Историй, связанных с особенностями Жориного характера, была масса. Кроме всего прочего Жорик, водитель от Бога, ненавидел гаишников. Нужно сказать, что в девяностые, если человек становился хотя бы сержантом дорожно-постовой службы, то он решал все свои проблемы в жизни. Причем, чем ближе к югу, тем гаишники, обильно сдобренные украинским и армянским менталитетом, становились злее. Контора тогда гоняла фуры по всей стране, гаишники останавливали на каждом посту нашей необъятной Родины – отдашь пятьдесят рублей и езжай дальше. Но стоило только въехать в Ростовскую область, так тариф поднимался сразу до сотни рублей. Поближе к морю – триста! Не отдашь, грозят скопировать документы на груз и копии переслать в налоговую, кстати, как потом выяснилось, деньги брали и все равно документы отсылали. Если останавливали Жорика, то его сразу же начинало заносить. К примеру, он включал музыку на полную громкость и на вопрос сотрудника милиции:

      – Ваши права и тех паспорт.

      Жорик отвечает:

      – Что?

      – Ваши права и техпаспорт, музыку выключите!

      – Что?

      – ВАШИ ПРАВА И ТЕХПАСПОРТ! – звучит особенно громко, потому что Жорик коварно отключает колонки.

      – Ты что так орешь!?

      Или на вопрос дорожного сотрудника:

      – Куда едете?

      Жорик гадко ухмылялся, особенно напирая на южнорусское мягкое «ГХЭ»:

      – В Копенгхагхен.

      – Откуда? – оторопевал инспектор.

      – Из Копенгхагхена, через Тагханрогх, Гхелинджык (тут были варианты, в зависимости от места остановки).

      На запрос сотрудника:

      – Покажите аптечку и огнетушитель.

      – Вот аптечка, вот огнетушитель, а вот гхрабли.

      – Зачем грабли?

      – Как зачем? – особенно мерзко склабился Жорик. –Если шо-нибудь лежит на дорогхе, можно же подгхрабить!

      Гаишники за это Жорика не любили, и активно заполняли такую зеленую карточку (раньше она шла с правами), где фиксировались правонарушения и начислялись количество баллов. Карточка у Жорика всегда была на пределе.

      И вот однажды я и Жорик едем в командировку в Липецк. Доезжаем без происшествий. У Жорика прекрасное настроение.

      – А вот и Липецк, – хохмит он. – Знаешь, как девушки из Липецка называются? Нет? Лиипуучки.

      При въезде в город Жорик лихо разворачивается возле поста ГАИ – толи заправка с другой стороны, толи чтобы дорогу у сотрудников спросить. Но остановивший машину сотрудник не хочет объяснять, как нам доехать, вместо этого он, забрав документы на машину и права, заявляет:

      – Вы нарушили правила, параграф, пункт… – пересекли сплошную линию.

      – Какой пункт? Тут разрыв в разделительной полосе. Где сплошная линия? – недоумевает Жорик.

      – Полоса под снегом, – в лицо смеется сотрудник правоохранительных органов России.

      – Как под снегом? Мы-то откуда должны это знать? – я тоже пытаюсь защитить наши и Жорика права.

      – Она есть, вон видать даже. О, у Вас количество баллов, после этого правонарушения, превышает количество допустимых, Ваши права я изыму.

      Все еще можно решить, я всматриваюсь в рожу этого дорожного рублесшибалы и определяюсь с размером гонорара. Но Жорика уже понесло:

      – Стоишь тут м…-к краснорожий, работать не пробовал? Взял бы метлу да почистил снег возле поста, чтобы не вводить водителей в заблуждение!

      Из поста на крики выходит начальник красномордого и целая толпа пэпэсников.

      – Вяжите его, – распоряжается начальник.

      – Куда вы меня тащите? – орет Жорик.

      – Да, куда? – спрашиваю я.

      – Я выйду, я здесь ртуть возле поста понаразобью! Сдохните все! – бушует, пакуемый в Уазик Жорик.

      Меня и автомобиль обыскивают и отпускают. Я подальше от поста гаишного разворачиваюсь и въезжаю в город. Мыслей где искать Жорика у меня нет, думаю про гостиницу и телефон – звонить по отделам. И тут под колеса машины бросаются две девчонки.