Я пришел, чтобы судить. Кирилл Казанцев

чем дело? – Перед Антоном возник начальник учебной части полковник Воротников. – Вы недовольны распределением? Я бы на вашем месте прыгал от радости в коридоре!

      – Дело не во мне, товарищ полковник, – твердо заявил Антон, – точнее, не только во мне. Курсант Сухоруков распределен в город Каменск, но у него, насколько я знаю, больна мать. Оставить ее здесь он не может, а перевозить больную женщину из… ну, вы меня понимаете.

      – А почему Сухоруков сам не обратился заблаговременно с рапортом к начальнику института?

      – Видите ли… – замялся Антон. – Постарайтесь понять, насколько ему это сложно. Надо просить, а ведь ему скажут, что надо было раньше думать о матери, лучше учиться. К тому же я считаю, что для меня лично будет гораздо полезнее начать службу в глубинке, а не в тепличных условиях. Там я быстрее наберусь полезного опыта. Короче, товарищ полковник, я твердо намерен добиваться замены направления для себя в Каменск вместо курсанта Сухорукова.

      – Ну, что же… – непонятное выражение мелькнуло в глазах полковника. – В принципе ничего сложного тут нет. А я и не знал, что вы друзья с Сухоруковым. Ладно, Копаев, садись, пиши рапорт, толстовец.

      Антон уселся и склонился над листом бумаги. Хорошо, что не видно, как его лицо стало буквально пунцовым. Стыдно, но так надо!

      – Копаев!

      Он обернулся. Полковник Воронцов, как обычно, держал свою большую голову, покрытую редкими, торчащими ежиком волосиками, чуть набок и смотрел на собеседника с прищуром.

      – Поздравляю тебя, Копаев, – пожал он руку Антону своей твердой лапищей. – Ну, что, лейтенант полиции, планы на жизнь не изменились?

      – Нет, Андрей Павлович, – решительно покачал головой Антон. – Не изменились.

      – Ну, ты давай не зарекайся. – Воронцов взял Антона под руку и повел вдоль коридора: – Этот юношеский максимализм пройдет, придет профессиональная зрелость, а с ней и желание приносить пользу не только руками и ногами. Если сейчас решил твердо, то в добрый час, из тебя получится хороший опер, настоящий сыщик. Мышление у тебя подходящее. А вот на будущий год я прошу тебя, Антон, подумать хорошенько. Направление твое лежит в учебной части в личном деле и ждет тебя. Решишь, буду рад. Год поработаешь практически, три года адъюнктуры, а через четыре года мы чего-нибудь придумаем на кафедре для тебя. Наукой с такой головой заниматься надо, наукой.

      – Я подумаю, Андрей Павлович, – пообещал Антон, – правда, подумаю.

      – Ну иди, – легонько подтолкнул Антона в спину полковник. – Примеряй первые офицерские погоны.

      Уже дома, когда Антон вернулся поздно ночью после долгого брожения по городу, Колька Сухоруков уперся в него хмурым взглядом:

      – Ну?

      – Что ну? – отмахнулся Антон, у которого не было никакого желания обсуждать этот вопрос.

      – На хрена ты это сделал?

      – Отстань, Колян! – Антон старательно не глядел приятелю в глаза.

      – Антоха…