Всем сестрам по мозгам. Дарья Донцова

узнать, как звали моих родственников.

      Во мне некстати проснулся сотрудник особой бригады:

      – Эти люди выглядят как представители дворянского сословия, а вы говорили, что появились на свет в небольшом подмосковном селе в семье алкоголиков.

      Сергей Павлович резко повернулся ко мне.

      – Татьяна, начиная с тысяча девятьсот семнадцатого года дворянство планомерно уничтожалось большевиками. К управлению государством пришли кухарки, затем их потомки. Как все малообразованные люди, они хотели побыстрее забыть о своем холопском происхождении, поэтому расстреливали тех, кому ранее служили. Полагаю, мои дед и бабка попали в горнило революции, а их дети и внуки не смогли противостоять обстоятельствам, сломались, начали спиваться и докатились до грязной избы в убогом селе. Увы, сей путь прошли в социалистической России многие некогда богатые и знатные люди. У меня в жилах течет мало рабоче-крестьянской крови.

      – Как вы это определили? – удивилась я. – Рассказать вам о вашей семье было некому.

      – Генетика, мой друг, – чуть снисходительно улыбнулся хозяин дома, – она говорит без слов. Покажите свою руку.

      Я удивилась, но положила кисть на стол.

      – Вот у вас предки, похоже, были пролетариями, – объявил Мануйлов.

      – Вовсе нет, – с легким злорадством возразила я.

      – И кто же ваши батюшка с матушкой? – осведомился Сергей Павлович.

      По моей спине пробежала волна озноба.

      – Папа, Андрей Хрюкин, пел на эстраде, исполнял советские патриотические песни. Мама тоже актриса. До моего рождения она работала в цирке с номером «девочка-каучук» – гнулась в разные стороны, складывалась буквально вчетверо, если не вшестеро, могла улечься в небольшую коробку. Публика восторженно встречала Зою Сергееву. Особый успех имел ее номер с воздушным шариком. Мама делала стойку на руках, перегибалась в пояснице и замирала в этой позе. Потом ассистент подавал ей лук, она ногами натягивала тетиву и стреляла в воздушный шарик, который на противоположной стороне арены держал помощник.

      – Неужели попадала? – полюбопытствовала Жанна.

      – Всегда! – гордо воскликнула я. – Ни одного промаха!

      – Снайпер, блин, – пробурчал Леонид Реутов. – Какой только ерундой бабы не занимаются.

      Я тут же обиделась.

      – А вы попробуйте! Думаю, не сможете и при помощи рук справиться с луком. Это только кажется, что тут ничего сложного нет, а на самом деле необходимы ежедневные тренировки и талант.

      Мануйлов рассмеялся.

      – Татьяна, неприятно вас разочаровывать, но то, о чем вы рассказали, является простейшим, примитивным фокусом. Вашей многоуважаемой матушке не надо было обладать талантом Робин Гуда и шлифовать свое мастерство стрелка по десять часов в сутки. Шарик лопался при любом раскладе, даже в случае промаха.

      – Почему? – не понял Николай.

      – У ассистента была маленькая иголочка, которой он его и прокалывал, –