Зловещий гость (сборник). Эрнст Гофман

я понял, что передо мной – портрет Маргариты! Она смотрела на меня из рамы, словно живая. Я спросил лакея, откуда взялась эта картина и кто на ней изображен, на что он ответил, что это портрет племянницы моего хозяина, маркизы Т***, и что картина все время была в комнате. А не замечал я ее, вероятно, по той причине, что ее только вчера очистили от пыли. Шевалье Т*** подтвердил это.

      С тех пор каждый раз, когда я начинал во сне или наяву думать об Анжелике, роковая картина, как тень, нависала надо мной, лишая меня всякой возможности самостоятельно мыслить и чувствовать. Трудно передать чувство ужаса, которое я испытывал, сознавая свое бессилие перед этой адской силой. Я никогда в жизни не забуду перенесенных мук.

      Однажды утром я сидел у раскрытого окна, дыша свежим воздухом. Вдруг издали до меня донеслись звуки военной музыки. Прислушавшись, я сразу же узнал веселый марш русской кавалерии. Мое сердце дрогнуло от восторга, точно я услышал голоса добрых духов, слетевшихся ободрить меня и утешить. Казалось, чья-то дружеская рука, вырвав меня из мрачной могилы, куда меня уложила враждебная сила, вернула меня к жизни. Несколько всадников с быстротой молнии пронеслись прямо во двор замка.

      «Богислав!» – невольно вырвалось из моей груди, едва я увидел лицо их предводителя. Радость переполняла меня. Хозяин весь побледнел и расстроился, когда узнал о внезапном появлении непрошеных гостей: им следовало отвести комнаты. Я не обратил на это никакого внимания и, выбежав во двор, бросился в объятия друга.

      Но каково же было мое изумление, когда после счастливых приветствий я узнал от Богислава, что мир уже давно заключен и вся армия – на пути домой! Оказалось, что хозяин все это от меня скрывал и держал в своем замке военнопленным. Мы с Богиславом никак не могли понять, что за причина побудила его к такому поступку, но смутно подозревали, что тут кроется что-то неладное.

      Шевалье с появлением гостей совершенно переменился. Ворчливость, недовольство, придирчивость сменили прежнюю любезность и предупредительность, и даже когда я от чистого сердца стал благодарить его за спасение, он только язвительно засмеялся мне в ответ и скорчил презрительную гримасу.

      После сорока восьми часов отдыха отряд Богислава собрался покинуть замок. Я присоединился к нему. С огромной радостью мы оставили маленький старинный городок, показавшийся мне мрачной душной тюрьмой. На этом я закончу свой рассказ и предоставлю слово Дагоберу.

      – Можно ли сомневаться в том, что в человеческом сердце живут предчувствия? – начал молодой человек. – Я ни одной минуты не верил в то, что Мориц умер. Внутренний голос подсказывал мне, что он жив, но скован неведомыми силами.

      Известие о свадьбе графа и Анжелики разбило мне сердце. Я поспешил сюда и, увидев ее, был поражен состоянием, в котором она находилась. В глазах Анжелики, в ее мыслях, во всем ее существе мерещилось мне, как в магическом зеркале, нечто странное, заставлявшее подозревать во всем этом вмешательство какой-то