Смертельный хоровод. Андреас Грубер

Кристиана была примерно одного с ним возраста, вероятно, это ее день рождения.

      – Я пришел, чтобы поздравить.

      – Как вас зовут?

      – Томас Хардковски.

      Мужчина сообщил по рации. Ответа Харди не расслышал из-за треска и шума, но увидел, как мужчина кивнул и отошел в сторону.

      – У вас есть пять минут.

      – Больше мне и не надо. – Харди вошел на участок. Через метр автоматически включилось освещение перед входом, но Харди проигнорировал массивную дверь со стеклянными вставками, в которых тысячей бликов отражался свет. По узкой дорожке вдоль дома он направился вглубь участка.

      Разноцветные солнечные лампы освещали дорожку вдоль стены дома. В саду стояли разные скульптуры, какие-то чудища и демоны с крыльями, которые теперь светились красным, зеленым и голубым. Злое и темное всегда завораживало Антуана.

      Чем ближе Харди подходил непосредственно к саду, тем отчетливее слышал смех и звон бокалов. Шум вечеринки становился все громче. Повсюду горели лампионы и факелы. Из динамиков раздавалась психоделическая музыка семидесятых. «Как это похоже на Антуана». Но гости не танцевали. Лишь несколько, очевидно, пьяных и легко одетых женщин раскачивались под музыку. Другие гости стояли либо у бара в павильоне, либо дрейфовали на надувных островках по бассейну.

      «Хорошо у вас тут! И у тебя могла быть такая же жизнь, как у других, если бы ты не запорол все двадцать лет назад».

      Харди схватил за рукав одного официанта, который проходил мимо с подносом, уставленным канапе.

      – Где мне найти Антуана?

      – Хозяин дома в библиотеке.

      Харди вопросительно посмотрел на него.

      – Через террасу в дом, правая дверь в конце гостиной.

      – Спасибо.

      Харди прошел по террасе, отодвинул дорогую москитную сетку в сторону и попал в гостиную. Из сада доносилась приглушенная музыка, но и здесь внутри на патефоне крутилась пластинка. Дин Мартин. Харди пересек гостиную и с правой стороны увидел дверь. Он постучал и вошел.

      Антуан Томашевски стоял у письменного стола и что-то писал. Когда Харди закрыл за собой дверь, Томашевски обернулся и одновременно открыл рот.

      – Я слышал, тебя выпустили.

      – Вчера утром.

      – Ты… – Томашевски замолчал и посмотрел на него поверх очков. – Черт, ты выглядишь хреново.

      Харди провел рукой по опухшему лицу.

      – Короткий разговор с Отто.

      – И теперь ты решил попытаться здесь? Сразу скажу тебе, добром это не кончится. Что ты хочешь?

      Приглушенный голос Дина Мартина доносился из-за обитой двери библиотеки.

      Харди изучал своего друга. Или теперь уже бывшего друга? Томашевски было около шестидесяти пяти. Если не обращать внимания на старческие пятна на руках, синяки под глазами, морщины на лбу и седину, то со своей мускулистой фигурой он все еще выглядел как профессиональный спортсмен.

      – А ты, кажется, наоборот, в отличной форме.

      – Кристиана не дает мне состариться. Мы участвуем