Смертельный хоровод. Андреас Грубер

меня это не касается. Я лишь хочу сказать тебе… – Тина откашлялась. – Я бы поняла, если ты защищала Снейдера, потому что на твоем месте поступила бы точно так же. – Она провела рукой по волосам. – О, черт, театрально получилось.

      – Спасибо. – Сабина открыла дверь и вышла в коридор. Вдруг она услышала полицейскую сирену и увидела в окно, как из подземного гаража БКА выехала колонна автомобилей с мигалками и помчалась по улице.

      – Ничего себе, как они торопятся.

      Кое-где распахнулись двери, и несколько коллег побежали к лифту.

      – Что случилось? – крикнула Тина. – Третья мировая война началась?

      – Похоже, вы еще не слышали, – сказал пробегавший мимо мужчина.

      – Нет, а что такое? Ядерный удар?

      – Во время ужина со своим мужем и главным прокурором Диана Хесс покинула ресторан, спрыгнула с моста на железнодорожные рельсы и попала под поезд.

      43 года назад – день боли

      – Хочешь почитать вот этот детектив? – спросил мужчина в киоске.

      Харди кивнул.

      – А ты не слишком мал для него?

      – Мне восемь, – солгал Харди. «А теперь давай его уже сюда!»

      – Ну смотри.

      Харди положил на прилавок одну марку – остаток скопленных за это лето денег – и с серьезным видом посмотрел на толстого продавца в киоске, стараясь выглядеть старше своих семи лет.

      Мужчина забрал марку и положил на стойку тонкую книжку в мягкой обложке.

      Джерри Коттон. «Покушение в Амстердаме».

      – Сдачу оставьте себе, – великодушно сказал Харди, свернул книжку трубочкой, сунул в задний карман брюк и пошел.

      За летние каникулы он прочитал уже три книжки из этой серии. Каждую неделю выходил новый выпуск. Харди понимал лишь половину написанного, но он обожал диалоги между Джерри Коттоном и его партнером Филом Декером, а также описания погонь на машинах. Но больше всего ему нравились обложки. Когда вырастет, он тоже станет агентом, как Джерри Коттон.

      Харди вошел в дом, где жил со своими родителями. Так как оба работали, он мог проводить каникулы как хотел. Его мать была официанткой в кондитерской, а отец работал в металлургической фирме. Но не в бюро, а у станков – хотя отец рассказывал всегда что-то другое, но Харди чувствовал запах его волос и видел грязь под ногтями. Его так легко не провести – в этом отношении он уже был как Джерри Коттон.

      Харди прошел через арку и оказался во внутреннем дворе. На горке сидели две куклы в голубых костюмчиках, а в песочнице играла девочка. У нее были пластиковые формочки и ведерко с водой, и она собиралась строить песочную крепость.

      Харди встал перед девочкой и подождал, пока та посмотрит на него.

      – Привет, Нора.

      Она заулыбалась.

      – Привет, Харди.

      Девочка шепелявила, словно под языком у нее была вата, но его это не смущало. Мать Харди объяснила ему, что год назад, когда Норе было четыре года, она заболела скарлатиной, и у нее начался отит. Так как лечить ее начали слишком поздно, Нора оглохла на оба уха. Она не слышала