Вернуть или вернуться?. Дмитрий Соловей

Маруська во вполне приличном виде видела.

      – Так это я убежал, в чём был, – покосился на своё отражение в оконном стекле Сергей.

      – Па-ле-во… – застонал я. – У Кольки сюртук долгополый, как для купцов. А ты мордой на купца не похож. Пока тепло, можно и так, в жилете, но нужно что-то решать с одеждой, и срочно.

      – Для этого деньги требуются, – мрачно напомнил Сергей. – У тебя они есть?

      На эту тему я задумался и почти сразу вспомнил нужную информацию.

      – О! Я, оказывается, в гимназии учусь. Нет… не учусь. Выгнали Коленьку, отец сильно ругался, – припомнилось мне. – Бл… я греческий язык знаю, закон Божий и ещё много разной фигни.

      – По деньгам-то что? – напомнил Сергей и начал выкладывать содержимое своего куцего рюкзачка на кровать.

      – Ничего. Я же с родителем живу. Бывший гимназист с выбором профессии не определился. Хотя какой тут выбор? Коленька в лавке с отцом должен был торговать.

      – Попробуем что-то продать, – продолжил исследовать содержимое рюкзака Серёга.

      – Мобильники сразу ныкаем, – подключился я к просмотру вещей XXI века. – Лазерная рулетка тоже не в тему.

      – Могу продать шариковую ручку, – выудил Серёга хоть что-то полезное. – Даже две, нет, три. Блокнот с замерами, карандаш, обычная рулетка, – продолжал перечислять он. – Мелкие деньги и бумажные в кармане джинсов, платок. Всё.

      – Негусто, – заметил я.

      – Ещё сам рюкзак, – покрутил его Серёга.

      – Не подготовился ты к путешествию во времени. Николай в моём лице тоже порадовать не может. Отец на парня осерчал, денег не даёт. Велел в лавке отрабатывать.

      – А где купец сейчас? – заинтересовался долгим отсутствием хозяина Серёга.

      – Что-то смутное у меня в голове крутится, – задумался я. – Парень на отца злился. За каким-то товаром не поехал.

      Сидеть дальше в комнате Коленьки мы не стали, а осторожно прошлись по дому. Дружно пришли к выводу, что купец не шикует. Сундуков стояло много, один даже в коридоре, но в целом мебели, кроме как в зале, считай, и нет.

      – Иконы в «красном углу», – снова напомнил я Сергею об обычаях этого времени. – Павлина Конкордиевна, сестра матери, скоро придёт. Она у кого-то из соседей на поминках была, – сообщил я то, что вспомнил по пути. – Или уже вернулась. Павлина Конкордиевна во флигеле живёт, выполняет роль экономки и старшей над прислугой.

      – Слуг много? – уточнил Сергей.

      – Раньше было пятеро. Сейчас даже конюха нет. Маруська по дому и на кухне, дед Лукашка в конюшне, есть помощник в лавке, Ничипор, но его отец обещал уволить, а Коленьку на его место хотел поставить торговать.

      – Имена-то какие архаичные, – пробормотал Серёга. – Ничипор…

      – Это местный вариант Никифора, – сообщил я. – И, кстати, вон он бежит, – кивнул я в окно.

      Ничипор уже успел добраться до дверей дома и заколотил в них.

      Глава 3

      (Автор помнит, шо на Кубани того времени балакали на смеси украинского и русского языков, но для удобства дальше будет писать