Девочка по имени смерть. Елена Усачева

что тут терпеть? – Юрка пульнул бумажным шариком в ногу возвращавшейся после блестящего ответа Ваське. – Удобно.

      – Да ни фига не удобно – зависеть от какой-то лохматой кукушки! А если она соврет, ты будешь выглядеть дураком!

      – Почему это соврет? Она всегда правду говорит, – вздохнул Пулейкин.

      А на следующем уроке он и сам нарвался на предсказание.

      Шла занудная химия. Рука Юрки с зажатым в ней карандашом непроизвольно потянулась к Аньке-Андалузии. У нее же такая спина: не ткнул ее карандашом – считай, день прожил зря. Прямая, как струна. И словно бы такая же железная, как рельса.

      Не железная, как выяснилось.

      От укола Андалузия дернулась, повернулась. Взгляд пронзительный. Глаза бесцветные.

      – А я что? – сразу ушел в защиту Юрка. Карандаша в его руке уже нет, плечами пожимает – никто, мол, ее не трогал. Ей все показалось!

      – Пулейкин, – мрачно изрекла Леонова, взгляд не отвела. До самых мозгов просверлила Юрку своими буравчиками-зрачками. – Ты бы лучше к урокам готовился, тебя сейчас химичка спросит!

      Вот ведь черт!

      Юрка засуетился, понимая, что все равно ничего не успеет, пропал он.

      – Пулейкин, – вызвала его Людмила Петровна. – Ты чего прячешься? Выходи!

      – Убью! – прошептал одними губами Юрка, выбираясь из-за парты.

      «Моли» с «омами» дружной стайкой запрыгали вокруг него, ссыпались в кучу валентности и атомные заряды частиц.

      – Два, садись!

      – Кто бы сомневался, – прищурила белесые глаза Анька.

      Ну, Андалузия! Ну, держись!

      – И никакая она не Андалузия, – возмущалась на перемене Вербицкая. – Алансон – это во Франции, а Андалузия – в Испании.

      – Нарываешься, – прошептал Юрка, чувствуя, как что-то неприятное зашевелилось в его душе. Нечто такое, что невозможно сдержать, если оно решит взять верх. А тогда – все. И правда – убьет он ее!

      Анька Леонова, она же Андалузия, то бишь Алансон, «выскреблась» из класса.

      – У, Горлум! – нервно прошептал ей в спину Митька Емцов и спрятался за низкорослого Влада Муранова.

      Но Анька не услышала. Она прохромала своей невозможной походкой по коридору – правую ногу выворачивает, с трудом протаскивая ее вперед. Черные негустые волосы топорщатся на голове, собираясь на шее в невообразимый хвостик. Личико маленькое, с остреньким носиком, с таким же остреньким подбородком, с некрасивыми бесцветными глазками. И глаза эти всегда смотрят очень пристально. Что еще? Молочная рыхлая кожа убивала какое бы то ни было желание назвать это существо «милой девушкой». Горгона – ее имя!

      – Храбрые – за спиной у кого-то! – возмущенно бросила Вербицкая и побежала за новой подружкой. – Эй, подожди!

      За ней потянулись Олька Хаецкая и Лерка Пустячная. Верная гвардия кардинала.

      Митька забыл, как дышать. Ведь если Васька сейчас расскажет Андалузии, что он про нее сказал, то – все, жизнь закончится. Можно смело идти и биться башкой хоть об стол самого директора. Хотя это не поможет, потому что Анька все, что ей