Не говори об этом мужу. Николай Леонов

так растерялся, когда случайно толкнул Аллу и заставил ее выронить из пакета косметику. Это было удивительно. И он был так мил потом, так восхищался Аллой. А ведь она уже забыла, как звучат из мужских уст комплименты, как приятно сознавать себя красивой, привлекательной. Она даже помолодела и чувствовала себя ровесницей Володи.

      А потом вдруг вспомнила, сколько лет ей и сколько ему, но было уже поздно. Ей хотелось дать этому мальчику так много ласки и нежности взамен его восхищению. И когда он в первый раз пришел к ней домой и стал несмело обнимать Аллу Борисовну, ласкать ее, она сдалась сразу. Не было у нее ни сил, ни желания, чтобы оттолкнуть этого мальчика.

      И она снова и снова ждала того дня, когда муж будет в командировке и можно пригласить к себе Володю под самым дурацким предлогом, пусть даже помочь повесить багетку. Она была уверена, что он не удержится, опять начнет обнимать ее и все повторится, как тогда, в первый раз. Повторится это сладкое безумие, всплеск нечеловеческой страсти, которая, как недавно казалось, ушла навсегда, оставшись в прошлом, в молодости.

      И он пришел. Алле Борисовне было стыдно за свой нелепый предлог, но Володя помог закрепить багетку, а потом они пили чай, а он не сводил с нее глаз. Боже, сколько всего было в этих молодых горячих глазах! И Алла таяла, она понимала, что уже не в силах сопротивляться своим желаниям и желаниям Володи. И мужа не будет еще два дня, и можно все. Все!

      А потом Володя поднялся, подошел к ней, и у Аллы все внутри закипело, заволновалось. Такая легкость внутри, головокружение. Как он ее обнял! Нежно склонился, обнял руками за шею и прижался лицом к ее волосам. И эти руки, такие они нежные, горячие, они касались ее лица, ее шеи. Алла плохо понимала, что происходит, она не помнила, как поднялась с кухонного стула, как оказалась в спальне, как он раздел ее, только чувствовала его губы и руки, его шепот, его голос, называющий ее любимой. И она шептала в ответ безумные слова, отдаваясь ему с дикой страстью. Весь мир перестал существовать, и были только она и ее Володечка.

      Стук в дверь раздался так неожиданно, что Алла вздрогнула всем телом. Кровь ударила в лицо, и страх сжал все внутри. Валера?! То, что произошло потом, вспоминалось как фильм ужасов, размытый некачественным изображением, с плывущим звуком и вспышками света. Кричал муж, кричала сама Алла, трещала ткань одежды или занавесок, разбилось стекло. Крик боли! Ужас, ужас, ужас! Алла сжала голову руками и в голос зарыдала, слезы лились из нее неудержимыми ручьями. Это были слезы обиды. Ведь все это больше не повторится. Никогда! Страшное слово, страшное в своей безысходности и обреченности.

      Глава 3

      Мария не удивилась, что Гуров после выписки из больницы не поехал домой, а сразу направился в территориальное отделение полиции, где его ждал Крячко. Она слишком хорошо знала своего мужа и его работу, чтобы удивляться. Вздохнув, поцеловала его в щеку и стала складывать спортивный костюм в пакет.

      – Только постарайся не задерживаться, –