Стук ее сердца. Айрис Джоансен

обижали ребенка. – Она потерла шею. – Слабых обижать нельзя. Нет ни у кого такого права. Большинство из нас может за себя постоять, как-то защититься, но когда обижают детей, животных или…

      – Шея болит?

      – Немного. Этот ублюдок рванул меня за волосы.

      – Могу помочь. – Он отставил банку и поднялся. – Наклонись чуть-чуть вперед.

      Ева настороженно посмотрела на него:

      – Что?

      – Не бойся, больно не будет. – Джон зашел ей за спину и положил ладони на затылок. – Этому меня тоже дядя научил. Однажды мне крепко досталось, а он помог. Тут все дело в больших пальцах… – Его пальцы уже мяли ей шею. – Расслабься.

      Расслабиться не получалось. От его прикосновений горела кожа, и жар растекался волнами по всему телу. Мышцы живота напряглись, груди…

      Да что же такое с ней происходит?

      Впрочем, ответ Ева знала. Знала, потому что росла в реальном мире. Просто раньше с ней ничего такого не случалось.

      – Ты не расслабилась, – негромко сказал он.

      – Нет. – Но и останавливать его не хотелось. – Знаешь… ты вовсе не помогаешь мне.

      – Да и себе тоже. – Его пальцы продолжали мять, давить, растирать. – Но и удержаться не могу. Мне так хочется прикасаться к тебе… даже если больно. – Джон шумно выдохнул и опустил руки. – Не думал, что такое случится. И не хотел. Хотя… Нет, черт возьми, хотел. Хотел трогать тебя, хотел… С самой первой секунды, как увидел тебя на ступеньках. – Он со вздохом опустился на стул. – Извини. Не знал, что ты…

      Не знал, что она так отзовется на его прикосновение? Она и сама этого не знала. Желание не пришло, оно обрушилось, ударило молнией. Опалило, растопило, выжгло все прочее. И ему невозможно было противиться. Ева не хотела этого, не ждала и теперь инстинктивно пыталась не думать о том, что оно означает.

      – Все в порядке. Я не… Ничего ведь и не случилось.

      – Не случилось? Черта с два. – Джон Галло отвел глаза. – Я пытаюсь разобраться, в чем дело… решить, как быть дальше. Послушай. Я, конечно, не святой, но на каждую встречную не бросаюсь. А вот сегодня… такой сумасшедший вечер. Обычно я в чужие заварушки не вмешиваюсь, но сегодня не удержался. Не мог смотреть, как они над тобой издеваются. И от тебя не мог глаз отвести.

      А она не могла отвести глаз от него. Как ни старалась смотреть в сторону, взгляд все равно тянулся к нему. Вот и сейчас Ева видела только его руку, лежащую на подлокотнике.

      Коротко подстриженные ногти. Чистые. Длинные и сильные пальцы, только что массировавшие ей шею. Она все еще ощущала их на своей коже.

      Грудь вдруг сдавило, сердце застучало часто-часто.

      Он посмотрел на нее.

      – А, черт! – Щеки у него горели, темные глаза сузились, взгляд остановился сначала на ее горле, потом медленно спустился ниже, на грудь.

      Ева понимала, что должна остановить это все, и отчаянно пыталась зацепиться за что-то и вырваться из обволакивавшей ее паутины чувственности.

      Роза. Из-за нее они здесь. Нужно переключиться на Розу.

      Она оторвала от него глаза.

      – Роза