Тест на любовь. Эми Эндрюс

трубку таким образом, чтобы он мог просунуть ее по стенке ларингоскопа и протолкнуть в горло одним плавным движением.

      – Давление сто пятьдесят девять. Кислород – девяносто восемь, – тихо сказала она.

      Нэш кивнул, расположив трубку под углом. Он сам собирался спросить об этом, так как стоял спиной к мониторам и не мог видеть цифры. Он точно знал, что на время, пока делают интубацию, лекарство, которое ввели, остановило дыхание пациентки. И чем дольше он возился, тем больше лишал ее организм жизненно необходимого кислорода.

      – Прием Селлика, – пробормотал он.

      Мэгги автоматически потянулась к шее ребенка.

      Нэш был изумлен быстрой, уверенной техникой медсестры.

      – Частота пульса – шестьдесят пять. Кислород – девяноста два.

      Нэш кивнул, закончив процедуру:

      – Я внутри.

      Он держал трубку на месте, пока Мэгги присоединила респиратор и сделала пару осторожных вдохов. Крошечная грудь девочки поднялась и опустилась. Поднялась и опустилась.

      – Хотите послушать? – спросила Мэгги.

      Нэш кивнул. Он стоял неподвижно, когда сестра осторожно сняла стетоскоп с его шеи и вставила в уши. Ее взгляд скользнул по его лицу, пока она это делала, а затем застыл. Ее щеки мило порозовели, и, хотя часть его сознания слушала свистящий звук дыхания, пока она водила стетоскопом по груди ребенка, другая часть заметила ее бархатные карие глаза, высокие скулы, полные сочные губы.

      – Какой красивый нос, – пробормотал он, не отрывая от нее взгляда.

      Мэгги сглотнула. Нэш был очень красив. Цвет его глаз был невероятным. Ясные, голубые, как тропические воды, или, в зависимости от его настроения, как арктический лед. Кожа его золотилась от загара, морщинки в уголках глаз говорили о том, что ему нравилось смеяться так же, как и бывать под австралийским солнцем.

      Мэгги поняла, что опять уставилась на Нэша, и резко одернула себя.

      – Закрепить трубку пластырем? – спросила она.

      – Хорошая идея, – пробормотал Нэш.

      Мэгги отвела взгляд в сторону. Хорошо, что появилась работа. Она взяла первую ленту пластыря, не обращая внимания на загорелые пальцы доктора, крепко удерживающие трубку на месте, когда в палату наконец вошел врач интенсивной терапии.

      – Мак, – поприветствовал его Нэш, – ты немного опоздал.

      – Извини, – задыхаясь, ответил Мак Колдвел; он согнулся, держась за бок. – Я всю дорогу бежал.

      – Присаживайся, – засмеялся Нэш. – Кризис миновал.

      Мэгги обнаружила, что ей трудно справляться с трубкой и пластырем, когда так близко Нэш. Тепло его тела в сочетании с опьяняющим запахом лосьона после бритья действовало гипнотически.

      Она опустила взгляд на его брюки и плоский живот под небрежной клетчатой рубашкой. Она была расстегнута у шеи, а рукава закатаны до локтей, обнажая загорелые предплечья.

      Мэгги слушала, как Нэш вводил Мака в курс дела, а потом успокаивал взволнованную маму ребенка.

      – Давайте подключим девочку к переносному аппарату, – предложил