Пиявка голубых кровей. Дарья Донцова

сидеть в доме. Не высовываться.

      Мы сгрудились в столовой.

      – Может, по чашечке кофе? – робко предложила Нина.

      – Не хочется, – ответила Маша.

      – Мне тоже, – сказал Юра.

      Некоторое время все молчали, потом Феликс подошел к окну и сказал:

      – Из сарая носилки выносят.

      – Ужасно, – прошептала Нина. – Как Кириллу сказать?

      – Нам лучше не вмешиваться, – распорядилась я, – всем займутся Коля с Олегом.

      – Похоже, он жив, – вдруг произнес Феликс.

      – Нет, – возразил Юра, – он упал со скамейки на пол, не шевелился, глаза были закрыты.

      – У покойников они обычно открыты, – уточнил Феликс, – и навряд ли тело станут увозить, прикрыв одеялом и воткнув в руку капельницу. Мертвецов помещают в мешок.

      Я бросилась к окну и увидела процессию. Первым рысил Дегтярев. За ним шли криминалист Леня в рабочем комбинезоне и незнакомый мне юноша в такой же одежде, они тащили носилки. Сбоку, держа в высоко поднятой руке прозрачный пакет, от которого тянулся шланг, семенил Олег. Замыкал шеренгу Коля, он разговаривал по телефону.

      Я помчалась в холл и, забыв накинуть куртку, прямо в тапках выскочила во двор. И тут к забору подъехала «Скорая».

      – Забирайте, он ваш, – сказал Леня, – подозреваю инфаркт. Я ему ввел то, что у нас с собой было…

      Дальше он стал перечислять названия лекарств, потом велел врачу:

      – Запиши мой номер, сбрось на Ватсап, кому его передадут.

      Вениамина ловко переместили на другие носилки, вдвинули их в фургон с красным крестом, и тот уехал.

      – Кофе дашь? – спросил Коля, глядя на меня.

      – Не, Дашута жадная, нас вытурит голодными, даже водички не нальет, – серьезно сказал Олег и пошел в сторону нашего дома.

      Когда все очутились в столовой, ко мне вернулся дар речи.

      – Он жив?

      – Скорее да, чем нет, – ответил Леня, – на наркомана не походит. На алкоголика тоже. Думаю, сердце подвело. Я его бегло осмотрел, понял, что он не мой клиент, и сразу «Скорую» вызвал. Может, у него инфаркт. Не исключено.

      Я выдохнула.

      – Ужасно сообщать Кириллу о…

      – О чем мне ужасно сообщать? – произнес мужской голос за моей спиной.

      Я обернулась и увидела Кирилла.

      – О чем мне ужасно сообщать? – повторил он, быстро подошел к столу и сел. – Где я? Вы кто? Как я сюда попал?

      Мы переглянулись. Феликс кашлянул.

      – Некоторое время назад вы вошли в наш дом, рассказали, что пропал…

      По мере того как Маневин рассказывал о визите Кирилла, на лице того появлялось выражение искреннего изумления.

      – Я так себя вел? – спросил он. – Уму непостижимо! Плакал? Жаловался на жизнь? Потом заснул? Поверьте, мне совершенно не свойственно такое поведение. Понять не могу, что случилось. Вот ей-богу, я нахожусь в полнейшем недоумении. Утром мы с женой выпили кофе. Потом…

      Кирилл потер лоб.

      – Потом я проснулся в незнакомом месте. Не сообразил, где нахожусь, удивился, услышал голоса и пришел