Артур, Луи и Адель. Дана Делон

одного человека на этой земле, который заехал бы за мной на такой машине. Неприятное предчувствие и желание не влезать больше ни в какие проблемы подстегивает меня, и я начинаю поспешно удаляться.

      – Это касается моей сестры Адель, – доносится мне в спину, и, не в силах контролировать порыв, я оборачиваюсь.

      Светловолосый, голубоглазый, с виду ему лет шестнадцать-семнадцать, точный возраст не помню, я лишь видел его на снимках в телефоне Адель…

      – Марсель, здесь небезопасно, – неловко начинает водитель, но парнишке все равно, он уверенным шагом направляется в мою сторону.

      – Я заплачу тебе сверхурочные, – тоном, не терпящим возражений, говорит он водителю и внимательно разглядывает меня.

      – Ей нужна твоя помощь.

      Я столбенею, в голубых глазах моего собеседника появляется неуверенность, но он тут же приподнимает подбородок, стараясь скрыть истинные чувства. У меня же нет слов, оцепенение пронзает все тело. Марсель изучает меня, бросает быстрый взгляд на мои костяшки – сувениры из тюрьмы, я инстинктивно прячу руки в карманы.

      – Адель де Флориан – это имя тебе знакомо? – хрипло спрашивает он, изучая мою реакцию.

      – Знакомо, – коротко отвечаю я.

      – Тогда садись в машину, нам есть о чем поговорить.

      Я недоверчиво посматриваю в сторону автомобиля. И мальчишка насмешливо ухмыляется:

      – Ты что, боишься?

      Я обдаю его ледяным взглядом:

      – Приперся в мой район на такой тачке, мажор, и спрашиваешь у меня, боюсь ли я?

      Марсель не дрогнув, молча разворачивается и идет к машине. Парень уверен, что я последую за ним, и он, как никогда, прав. Я сажусь на заднее сиденье и громко хлопаю дверью.

      Машина трогается с места, а в салоне становится слишком тихо.

      – Ты что-то говорил про Адель? – спрашиваю я, нарушая молчание, не в силах сдержать любопытства.

      Пульсация моего сердца отдается в ушах, а по спине бежит нервная дрожь.

      Парнишка смотрит на мою правую руку, на которой практически нет живого места.

      – Ты правда один вырубил пятерых охранников в больнице? – интересуется он.

      Я тяжело вздыхаю и киваю:

      – Правда.

      Повисает очередная пауза, а моя голова вновь погружается в воспоминания того вечера. Я помню его смутно. Подробности стерлись, осталось лишь ощущение страха и беспомощности. Я сидел на веранде, жутко нервничал и думал о Луи. Я был настолько шокирован его поступком, что пытался найти хоть какое-то объяснение происходящему, но у меня ничего не получалось. Затем я помню, как мне сообщили об аварии, после я каким-то образом оказался в Ницце и нашел ту самую больницу, куда отвезли Адель. Помню, как ужас сковал мое сердце, когда я шел по коридору в палату, где она должна была лежать, и мои руки тряслись. Но там был ее отец, который, увидев меня, тут же попытался прогнать. Еще бы! Политик, мечтающий о посте президента, не раз говорил своей дочери не водиться с проблемным парнем из гетто.