Гонения. Андрей Прохоренко

когда ресурс и потенциал нашей расы, топчущей поверхность планеты, исчерпывается. В лучших сынах и дочерях человечества уже, как у предков, не проявляются способности и возможности, как раньше.

      Представителей нашей расы даже можно не сравнивать с элтами и атлантами, хотя в наших лесах встречаются еще индивиды, которые кое-что могут. Век их, правда, не долог, если не позаботиться, но, тем не менее, Руси в ее прежнем, пусть и многократно ослабленном виде хватит еще на 500-600 лет. Лучшие сыны из числа людей, которых в будущем назовут казаками, станут нашим завершением. После них прервётся волховская летопись о событиях, в которых все рассказчики были прямыми участниками. Так что с другой стороны мне не на что кивать или жаловаться. Условия жизни в моем времени еще очень и очень подходящие для того, чтобы являть силу в действиях и мыслях.

      Путем силы, знания и понимания шел я с некоторого времени по жизни. И этот путь привел меня к тому, что я имею в данный момент. С одной стороны, это не так и мало, с другой – всегда хочется большего, особенно, когда перед тобой раскрывается во многом во всей своей красе видение и знание прошлого, настоящего и будущего. Именно знание побуждает тебя постоянно делать все для того, чтобы по возможности продлить свое существование в данном теле. Очень много можно сделать даже в таком виде, несмотря на годы.

      Тем не менее, не безоблачно даже в эти дни мое существование. По следу моему идут. Я даже в свои годы представляю угрозу для многих людей. В первую очередь для тех, кто хотел бы, взобравшись на крепкие спины русичей или русов, а именно так я буду называть совокупно население обширных территорий, приверженное родовому укладу, проехаться на чужом горбу, впаривая, пуще репы, тьму и муть в головы родичей. Ромеи и их помощники, во многом хазарская ростовщическая верхушка, местные выходцы, уже перенявшие ромейские порядки, главари некоторых варяжских отрядов и не только желают моей смерти. Их можно понять. Их главный враг пока еще жив и, несмотря на ранения и многочисленные попытки его убить, не собирается уходить из жизни на радость врагам.

      Борьба жесткая и отчаянная, временами подходящая к своему апогею, а иногда, как по мановению волшебной палочки, замирающая лишь для того, чтобы лучше можно было разглядеть твои слабые стороны и найти подходы к тому, как больнее тебя достать, стала уделом всей моей жизни. Особенно после того, как я помог Олегу взойти на Киевский престол. Ведь произошло тогда самое главное с точки зрения моих врагов, скрытых и явных недоброжелателей: князь-волхв укрепился на киевском столе. А это значило только лишь одно: христианизация и византиизация Руси откладываются до лучших времен. Богатейшие земли, в первую очередь сильными, привыкшими к труду людьми, оставались не прибранными к рукам миссионеров и других любителей легкой и дармовой поживы. И это тогда, когда в Европе к этому времени подобное разделение уже произошло.

      Европа, земли за Висулой (Висла) и Истром (Дунай) не прельщали меня. Я не хотел, несмотря на преследования