Кто убийца?. Анна Грин

кончился, очередь теперь была за Элеонорой.

      Глава VIII

      Вещественные доказательства

      В комнате, где проходило следствие, напряжение достигло наивысшего предела. Всем казалось, что вот-вот приподнимется завеса, укрывающая роковую тайну, и станет ясно, кто же совершил гнусное убийство.

      Мне хотелось бежать отсюда как можно дальше, чтобы не видеть ничего и не слышать. Не оттого, что я боялся, что Элеонора выдаст себя, – нет, за нее я был спокоен: она, видимо, полностью владела собой, и какой-либо неприятной неожиданности с этой стороны опасаться было нечего. Но что, если подозрение кузины родилось не из ее ненависти к сестре, если оно основывалось на неопровержимых фактах? Не больно ли мне будет смотреть, как эта с виду невинная и гордая девушка разыгрывает представление и лжет всем в лицо?

      Однако любопытство пересилило во мне все прочие чувства, и я, как и все присутствующие, остался на месте. Коронер, на которого привлекательная наружность Мэри произвела, по-видимому, благоприятное впечатление, к несомненной невыгоде Элеоноры, был, кажется, единственным человеком, не выказывавшим волнения. Он обратился к новой свидетельнице с видимым уважением, но тоном, в котором все же звучал оттенок суровости:

      – Вы с самого детства находились в семье мистера Левенворта?

      – С десяти лет, – последовал ответ.

      Я в первый раз слышал ее голос; он напоминал голос ее кузины, но вместе с тем звучал совершенно иначе.

      – С вами всегда обращались здесь как с дочерью?

      – Ни один отец в мире не обходился со своей дочерью лучше, чем дядя со мной.

      – Мисс Мэри – ваша кузина, если не ошибаюсь. Когда она была принята в семью вашего дяди?

      – Почти в то же время, что и я. Наши родители погибли одновременно в одной и той же катастрофе, и если бы дядя не сжалился над нами, мы оказались бы брошены на произвол судьбы. Но он, – губы девушки заметно задрожали, – по доброте сердца взял нас к себе и дал нам то, чего у нас не было, – родной дом, сам же заменил нам отца.

      – Вы говорите, что он был отцом как для вас, так и для вашей кузины, и удочерил вас обеих. Хотите ли вы этим сказать, что он не только давал вам все, пока вы жили у него, но и обещал в будущем обеспечить вас одинаково?

      – Нет, он с самого начала дал мне понять, что все состояние перейдет к моей кузине.

      – Ваша кузина была для него такой же родственницей, как и вы. Он никогда не объяснял причины подобного пристрастного отношения?

      – Он объяснял это тем, что она была его любимицей.

      Все ответы Элеоноры были так просты и естественны, что общее отношение, столь неблагоприятное для нее вначале, мало-помалу стало меняться в ее пользу. Коронер между тем продолжал:

      – Если дядя относился к вам так, как вы говорите, вы должны были очень любить его.

      – Конечно, – подтвердила девушка, и решительное выражение ее лица показывало, что это не просто слова.

      – Значит, его смерть стала для вас тяжелым ударом?

      – Да.

      – Настолько тяжелым, что, увидев его