Зона захвата. Дмитрий Дашко

нет! Ну гаденыш! Что же он удумал-то? Совсем мозги съехали? Услышал топот, спохватился, спрятался где-то? Ничего, найдем… На «толчке» сгною. Отныне все грязные работы в части – его. Но сначала – промывка мозгов в особом отделе. Оттуда он вернется «просветленным». Отправят его сюда же, потому как здешний гарнизон – что-то вроде наказания для провинившихся ну и для тех, кому просто не повезло по службе в лучшее место попасть.

      Морозов и не заметил, как потихоньку подошли остальные солдаты. Вот раздолбаи! Ну что за дисциплина?! Кто ж на охраняемый пост так ходит?! Они привычно выстроились в две шеренги.

      – Почему нарушили приказ и не остались на месте?! – грозно спросил старлей.

      – Вас долго не было, товарищ старший лейтенант, – ответил за всех ефрейтор Ничипорук. – Мы волноваться начали.

      – Доложу командиру роты. Ты, Ничипорук, как старший, получишь трое суток ареста, – жестко сказал Морозов и добавил: – Надо искать этого урода. Рассредоточиться. Быстро прочесываем территорию до шестого поста. Дальше запретной линии у этого поста никто не идет. Не так, как здесь. Приперлись, словно стадо коров! Ничипорук!

      – Я!

      – Останешься на посту.

      – Есть.

      – Старшим на прочесе рядовой Емельянов.

      – Есть, – ответил тот.

      – Выполняйте.

      Морозов направился к телефонному аппарату без диска. Массивная коробка телефона крепилась к столбу-грибку, стоящему неподалеку от ворот ангара. Достаточно снять не менее массивную черную трубку, чтобы получить связь с караулкой. Старший лейтенант намеревался объявить тревогу.

      В этот момент кто-то из бойцов испуганно вскрикнул. Старлей опустил уже протянутую к аппарату руку.

      Из темноты донеслось истошное:

      – Товарищ старший лейтенант! Сюда!

      – Куда, Ничипорук?! На пост! – приказал офицер рванувшемуся на крик ефрейтору и сам поспешил на зов.

      В том месте солдаты уже подсвечивали спичками и зажигалками, возбужденно галдя. Морозов подбежал, достав на бегу небольшой фонарик, светя себе под ноги.

      На траве повсюду были большие пятна крови.

      Сердце у офицера заныло. Он раздвинул солдатские спины, оказавшись в центре толпы, шаря слабым лучом фонарика по ногам. На траве лежала оторванная голова часового с перекошенным в смертельной гримасе лицом. От неожиданности старлей отпрянул, натолкнувшись спиной на солдат.

      Мысли хаотично заметались: «Ну, вот и случилось! Вот и дождались!»

      Взяв себя в руки, он скомандовал:

      – Всем десять шагов назад! Не топтать! Рассредоточиться! Оружие на изготовку! Боевая тревога!

      Солдаты разбежались в стороны, упали в мокрую траву. Оторванная голова часового произвела на всех эффект разорвавшейся бомбы.

      Морозов бросился к аппарату, сорвал трубку.

      – Караульное помещение, – услышал он. – Сержант Нефедов.

      – Боевая тревога, Нефедов!

      Мгновение спустя ночную тишину разорвал надрывный вой