Прикладная демонология. Елена Кароль

гда окажется, что им воспользуются в лучшем случае в следующем году.

      Но на последнем семейном совете, где мы перераспределяли обязанности на предстоящий год после того, как мне прислали долгожданный диплом, именно мне не посчастливилось вытянуть бумажку «Подмастерье». На что угодно готова спорить, дед с отцом смухлевали, но доказательств у меня не было. Зато удалось избавиться от обязанностей «Снабженец», они достались отцу, и теперь именно он каждую неделю ездил в город за продуктами и прочими бытовыми мелочами, а также «Кулинар» – готовил дед. Я же теперь отвечала за чистоту в доме, включая стирку и штопку, а на сладкое урвала возможность ассистировать отцу. И это не считая обязанностей подмастерья: выезжать на заявки и ремонтировать артефакты на месте либо забирать их в мастерскую, если они того требовали.

      И если честно, я бы с радостью вновь взвалила на себя и снабжение, и питание, потому что чванливые и высокомерные аристократы, не знающие элементарных вещей (не говоря уже о вежливости), бесили меня уже одним своим видом, не говоря уж о неизменной пресловутой «срочности».

      – Сели-и-ин! – завыл ветер, путаясь в моих волосах. – Срочно-о-о!

      – Да иду я, иду! – крикнула в ответ погромче, отмахиваясь от беса-искусителя, так и норовившего нашептать, что у меня есть дела поважнее. – Томми, отстань. Знаешь же, что ничем хорошим задержка не кончится.

      И это правда. Уж насколько отец с дедом меня баловали, но в том, что касалось работы и домашних обязанностей, были категорично строгими. Что один, что второй – оба спрашивали с меня куда строже, чем преподаватели академии, которую я окончила экстерном, наведываясь в заведение лишь в дни сдачи зачетов и экзаменов. Обучаясь дома, я умудрялась знать куда больше, чем остальные студенты, за что была прозвана выскочкой и ботанкой. Но какое мне до них было дело, если видела я их не чаще десяти раз в год? И слава Хмысу! С моими неординарными способностями, взрывным характером и непростой наследственностью за пять лет обучения я бы непременно проредила ряды глупых аристократишек, смевших сомневаться в моем происхождении и знаниях.

      Не доказывать же каждому, что темно-фиолетовый цвет моих волос – натуральный, а серебряная радужка глаз – результат не использования волшебных капель, меняющих цвет, а их истинный колер. Невысокий рост – не равно отсутствию физической силы, а миловидное личико – не повод распускать руки.

      Да, я не человек.

      Моя мать – демоница, отказавшаяся от меня сразу же, как увидела, что родила девочку. С мальчиком она бы еще смирилась, даже полукровки получали шанс пробиться наверх, став хотя бы наемниками Легиона, но девочки… Девочек ждала куда более незавидная участь, и мать совершила, по ее мнению, самый разумный поступок – подкинула меня на порог отцовского дома. И ушла.

      Ее, подающую большие надежды дочь генерала, требовал себе в жены сын другого генерала. Рискни она остаться с отцом – и уничтожили бы всех. Особенно меня – плод позорной связи демоницы и демонолога. Да и жить в нашем мире чистокровным высшим демонам долго нельзя – не те условия.

      За двадцать лет, что я жила в глуши, воспитываемая лишь двумя мужчинами, мать меня ни разу не навещала, но я знала, что не так безразлична ей, как думали остальные. Просто таким образом складывались обстоятельства. На каждый день рождения мама присылала мне такие подарки, что любой из аристократов удавился бы от зависти. И уникальные украшения-артефакты были не самыми удивительными и дорогими.

      В пять лет она подарила мне личного беса-искусителя. Томми, шкодливый бес, предпочитающий облик летучей мыши, моментально стал моим лучшим другом и товарищем в детских проказах. Сколько мы с ним набедокурили – не знает даже Хмыс! Уж на что я росла безголовой хулиганкой, но к десяти годам, не единожды наказанная крепкой отцовской рукой, твердо знала, что можно, а что нельзя. А что можно, но так, чтобы никто не поймал.

      На десятилетие мама презентовала мне Хьюго – адскую гончую. Эта милая зверюшка, успешно мимикрируя в нашем мире под обычную безродную псину (хотя и очень крупную), в моменты опасности являла свой истинный облик и становилась страшнее и беспощаднее любого породистого волкодава. Была способна перемещаться индивидуальным порталом к хозяину в любую точку мира по одному мысленному призыву. Вместо шерсти – бронированная чешуя, вместо глаз – огненные провалы, на конце хвоста – ядовитый шип, а вместо слюны кислота, в два счета разъедающая даже самый крепкий и магически укрепленный металл. Питалась как сырым мясом любого уровня свежести, так и магией. В общем, гуляя с Хьюго по Заповедному лесу, кишащему всевозможными тварями, далеко не всегда изученными и занесенными в энциклопедии, я была самым страшным его обитателем.

      В пятнадцать мама оплатила мне личного демона-учителя Зуя. Пока отец с дедом вкладывали в меня знания мира, в котором мне довелось жить, демон обучал премудростям Бездны и пробуждал Силу. Несмотря на все его старания и искреннюю похвалу при каждом мало-мальски значимом успехе, я все равно не сумела перешагнуть тот критический порог, после которого могла бы назвать себя истинной демоницей. Мне всегда чего-нибудь не хватало. Силы, скорости, ловкости, хитрости, кровожадности,