Норманн. Право на власть. Дмитрий Светлов

цепь, как символ баронского титула.

      Норманн сначала поднял регалию над головой для всеобщего обозрения и под дружный восхищенный вздох повесил ее на шею фон Гренинга.

      – Как признание твоей воинской доблести жалую тебе меч.

      И поднял оружие над головой; украшенная китайским стеклом рукоять брызнула разноцветными искрами. Зал восторженно выкрикнул:

      – Славься! Славься! Славься!

      Барон Дитрих фон Гренинг заплакал, поцеловал лезвие меча, затем поклонился по русскому обычаю и, гордо вышагивая, вернулся на свое место.

      Процедура вручения титульных грамот значительно затянулась по причине эмоциональной перенасыщенности. Антанас Тутник плакал как ребенок, обещая отслужить верой и правдой. Захар Дидык с силой обнял и расцеловал. Нерль поклялся разорвать врагов голыми руками. А Шушун долго стоял на коленях, доказывая свое низкое происхождение и невозможность принять столь высокий титул. Наконец торжественное вручение закончилось, девять новоиспеченных баронов в окружении жен и детей направились за самозваным правителем к накрытым столам. Норманн произнес длинный тост, в котором постарался красочно описать заслуги каждого из получивших титульную грамоту, после чего началось чествование виновников торжества. Что интересно, когда заснеженный двор заискрился под яркой луной и настала пора расходиться, то пьяных вообще не оказалось. В двадцать первом веке каждый человек проводит свободное время лежа у телевизора, а собираются компанией, чтобы выпить. Здесь же на первом месте стояло общение и развлечения. Тот же хоровод водили в различных вариантах от невинных поцелуев до ловли выбранной «жертвы».

      – Слышь, боярин, – к Норманну подсел Шушун, – ты в Новгороде молодежь порадовал забавным инструментом.

      – Понял твою мысль, да новый сделаю нескоро. Сперва лес высушить надо, лесорубы принялись за дело совсем недавно.

      – Зачем тебе сухое дерево? Скоморошьи балаболки всяк сделает. Ты железную струну вытяни, она звонче крученых кишок.

      – Здесь волочильный станок только под кольчугу.

      – Да нет, незачем спешить – гонец был, дружина на подходе.

      – В Сердоболь сообщили?

      – То Нерля спрашивай, я здесь гость. Может, и меня возьмешь?

      – Корабельщики – вот твоя забота. Нам по весне в Персию идти большим караваном.

      – Не заботься, у тебя в Рыбреке две сотни готовы.

      – Ох, Шушун, Шушун, Рыбрека теперь твоя вотчина. А на двадцать ганзейских карфи твои две сотни, что пыль на дороге.

      – Я еще десяток ушкуев подготовлю, а то и больше. Товара для персов у тебя много.

      – Что ты приготовил?

      – Это ты приготовил. Полон повезем, рабы в тех краях вчетверо дороже.

      – Пустое, где ты его наберешь?

      – Сам хвастал, что в Денсгольме сидит пять сотен воинов.

      – Нам бы крепость взять, а ты уже о трофеях заботишься.

      – Возьмешь, и свеев, и жен с детьми.

      – Давай