Локумтен. Дмитрий Таланов

в горчичном соусе, салат из трав с имбирём, тёмные овощи, политые чем-то чёрным, – всё это выглядело крайне подозрительно. Филь взял ломоть хлеба и посыпал его солью.

      – Никак опять послушническая трапеза? – улыбаясь, осведомилась Лентола. – Поститься полезно, но ты не затягивай пост, а то нас обвинят, что мы уморили голодом братца!

      Последнее слово она произнесла так, что Филь едва не запустил в неё блюдом с синей жижей.

      – Не делай ему больно только потому, что ты это умеешь, – с неодобрением произнесла госпожа Фе.

      Хозяйка могла не встревать – Филь был не такой глупец, чтоб морить себя голодом. Сменившая Момо новая повариха, с которой он успел подружиться, лепила сейчас для солдат котлеты, которыми Филь пообедает после того, как закончится этот «обед». Хотя котлеты повариха могла бы лепить размером поменьше!

      – Попробуй хлеб с сыром, – посоветовала мальчику Руфина.

      Филь покосился в сторону тарелки с чем-то белёсым и весьма вонючим.

      – Это уже когда-то съеденный сыр, – пробормотал он. Услышав, как Лентола поперхнулась, он добавил: – Ну, у него такой вид!

      Девушка стрелой метнулась из гостиной, надсадно кашляя. Уткнув нос в пустую тарелку, Филь всей кожей ощутил, как над ним собираются тучи.

      – Мама, а сколько мы здесь еще пробудем? – протрещала Габриэль со своего конца стола. – Когда мне начинать собираться? Ты сказала, чтобы я снесла мои и Эши вещи в одну комнату и готовилась к отъезду. А когда? И кто здесь будет новым Мастером?

      Филь замер с ломтем хлеба в руке. Он понятия не имел, что они должны будут скоро уехать. Интересно, а почему ему не доложили? Как стирать чьи подштанники в каком порядке, так без него никуда, а тут словно воды в рот набрали!

      – Флав, кто ещё, – ответила госпожа Фе довольно холодно. – Он уже уведомил меня, что вступил в должность, забыв упомянуть, когда сам прибудет. Зная его, могу предположить, что собираться мы станем как на пожар: он вполне может нарисоваться здесь завтра. Ему всегда были чужды приличия.

      – Флав – это такой низенький и кудрявый? – заинтересовалась Габриэль. – Ты, кажется, с ним близко знакома?

      – Он, – подтвердила госпожа Фе. – Самый низкорослый из Флавионов.

      – Зато не сыщешь шустрее, – улыбнулась Руфина. – Помнится, чтоб поправить свои финансовые дела, он налаживал производство «греческого огня» и спалил дом с конюшней. Но реактивы вытащил все до одного!

      Голос госпожи Фе стал суше:

      – Его тетка Флавиона, мир её праху, говорила, что игрушки свои он вытащил, но все его кони сгорели. Я плохо отношусь к Флаву, ему безразличны судьбы других, он жестокосердечен, а в ярости необуздан. И я сомневаюсь, что найдётся на свете живая душа, с которой он сможет поладить.

      Филь продолжал переваривать новость. Вот интересно, куда они поедут, неужели в Кейплиг?

      – Говорят, он живёт один, всегда был один, – сказала Руфина. На что Габриэль присовокупила:

      – И не любит никого, а особенно детей!

      – В этом нет ничего страшного, – отозвалась госпожа Фе совсем сухо. – Нелюбовь