Неприкрытая жестокость. Колин Маккалоу

но, когда о них больше ничего не было сказано, прикорнули снова. Для них это был день расстройств, и излечить последствия мог только сон.

      Аманда Уорбертон с трудом выдавила улыбку:

      – Надеюсь, ты права. – В ее голосе слышалось сомнение. – Такой запах! А грязь!

      Пришло время перевести тему.

      – Хэнк Мюррей очарован тобой, – сказала Марсия.

      Но сказанное не имело желаемого эффекта. Вместо смущенного румянца на лице Аманды появилось мрачное выражение.

      – Надеюсь, что нет, – ответила она после небольшой паузы. – Он меня едва знает. Ты приняла доброту за увлеченность, Марсия. По крайней мере я так надеюсь. Я не ищу себе друга, не говоря уж о муже.

      – А следовало бы, черт возьми! – воскликнула пораженная подруга. – Я не говорю о любви или замужестве, Аманда. Просто Хэнк – симпатичный мужчина, который хотел бы познакомиться с тобой поближе. Разве не лучше поужинать с интересным мужчиной в «Морской пене», чем со мной в «Горшочке лобстеров»?

      – Нет, не лучше! – отрезала Аманда.

      – Но…

      – Оставь эту тему, Марсия! Не надо!

      И Марсия замолчала.

      Кармайн буравил суровым взглядом совершенно не раскаивающуюся Хелен Макинтош, сидящую в его кабинете по ту сторону кухонного стола, который капитан предпочитал письменному с его бесконечными ящичками, узким пространством для ног, перегородками и деревянной поверхностью. Разве кухонную столешницу кому-нибудь удавалось испортить?

      Ее позу можно было бы назвать вызывающей: она сидела на старом кухонном стуле, слегка повернувшись вбок и беззаботно закинув ногу на ногу, причем одна нога покачивалась вверх-вниз, демонстрируя туфельку без каблучка от «Феррагамо». Безумно короткая юбка выставляла ее ноги на всеобщее обозрение. Грива волос свободно ниспадала на спину, а обилие косметики позволило бы затмить даже Делию. Да еще и глубокое декольте. Весь его опыт, все годы работы в полиции говорили Кармайну, что Хелен намеренно потратила не меньше трех тысяч долларов на одежду, чтобы преподать себя должным образом.

      – Почему вы решили присоединиться к лейтенанту Голдбергу в Хартфорде, одевшись совершенно неподобающе? – спросил капитан, и в его голосе послышались стальные нотки.

      – Я полагала, что, находясь в непосредственном окружении около семидесяти полицейских, мне не придется преследовать преступника и потому нет надобности надевать удобную обувь, а также беспокоиться о реакции населения на мою короткую юбку, – беззастенчиво ответила она, по-прежнему покачивая ногой.

      – Вы были не просто помощником лейтенанта Голдберга, мисс Макинтош. В Хартфорде вы представляли детектива-стажера департамента полиции Холломена – первого представителя новой программы, за развитием которой наблюдают все остальные департаменты полиции. Как вы понимаете, я посылал вас в Хартфорд не в качестве модели для Мэри Квант. Вместо того чтобы иметь профессиональный и максимально сдержанный вид, вы вырядились так, словно в Холломене