Неприкрытая жестокость. Колин Маккалоу

патрулируешь этой ночью?

      – В такое время? Нет, был на встрече «джентльменов». Не хочешь вступить, Робби?

      Раздался тихий смех, удивительно раздвоившийся. Горди тоже был здесь. А когда они бывали поодиночке?

      – Душенька! – воскликнул Горди, появляясь в свете фонаря. – Так много тевтонской серьезности! Робби и я были бы так же полезны для «джентльменского патруля», как и Марго Фонтейн[6].

      Курт не смог сдержать легкой презрительной усмешки.

      – Вы правы, – ответил он, и в его голосе слышался только отдаленный намек на акцент. – Завтра я созвонюсь с Марго Фонтейн.

      – Ты без Хелен? – процедил Робби.

      – Хелен в полиции. Сегодня она на дежурстве.

      – Подумать только! – сказал Горди. – Лицо, способное спускать корабли на воду, голубая кровь, а предпочла очищать клоаки Холломена.

      Когда они сжимались в кулаки, можно было увидеть, какие большие у Курта руки. Сейчас они сжались.

      – Возьми свои слова назад, скользкий червяк, а не то я запихну голову Робби тебе в задницу.

      Близнецы были лишь слегка напуганы, но спешно попятились. Уж такая у них натура – дернуть кота за хвост и увернуться от его когтей.

      – Глупец! – выкрикнул Робби. – Если бы ты лучше знал местные разговорные выражения, то понял бы смысл каламбура.

      – Черта с два это был каламбур, – ответил Курт, демонстрируя отличное знание разговорных выражений. Развернувшись, он пошел прочь.

      С улыбкой посмотрев друг на друга, близнецы проводили его глазами.

      – Он такой толстокожий, – заметил Робби и, положив руку на пояс брату, повернулся к дому.

      – Пруссаки никогда не были моей любимой нацией, – сказал Горди.

      – А скольких пруссаков ты знал, моя радость?

      – Курта.

      – Говорят, он богат. Да еще такое лицо! Почему мать-природа не наградила нас лицами, как у Курта?

      – Наши лица прекрасны, они соответствуют нашему стилю, – ответил Горди. – В них есть пластичность! А у Курта лицо мраморной статуи.

      – Верно, верно. Говорят, его отец владеет громадной фабрикой.

      – Какая птичка тебе это напела? – требовательно спросил Горди.

      – Бэбс – официантка из забегаловки Джои.

      – Есть что-нибудь, чего она не знает?

      – Что за личность называется Додо.

      – Тупая курица. – Горди пожал плечами.

      Открыв покрытую красным лаком входную дверь, они прошли внутрь и скинули куртки: темно-серую у Робби и цвета экрю у Горди.

      – Темная, светлая, темная, светлая, темная, светлая, – нараспев скандировал Горди, ловко прыгая по крупным плиткам – с черной на белую. Он напоминал собой карикатуру на ребенка-переростка.

      – Прыгай только на белые, – сказал Робби, встав на черную плитку.

      – Светлая! – воскликнул Горди, перескочив на белую.

      – Темная!

      – Светлая!

      – Темная!

      – Светлая!

      На

6

Марго Фонтейн – выдающаяся английская балерина.