Кощеева дочка и бабушкина внучка. Елена Арифуллина

идут по следу». Попробовала выйти в Интернет – опять не получилось. С горя пришлось идти в сад, осматриваться.

      В саду нежно пахло от кустов, усыпанных мелкими белыми цветами. Цвело всякое разное, виденное только на картинках или совсем незнакомое. Лезли вверх, махали красными, розовыми, голубыми лепестками диковинные растения, подвязанные к опорам. Знакома была только любимая мамина сирень. Но такой сирени мама никогда не покупала. Огромные грозди были чуть не всех цветов радуги: фиолетовые, синие, пурпурные…

      Наверху звякнуло. Варя задрала голову и увидела на крыше флюгер: лягушка, держащая стрелу.

      Хорошо оказалось в саду, но вай-фая и там не было. Варя побрела в дом, злясь на всё окружающее.

      Поискать по дому компьютер, что ли?

      В первой комнате его не нашлось. Там вообще ничего не было, кроме набитых книгами шкафов. Камин, огромное мягкое кресло в углу, а рядом с ним, на стене – лампа с матовым абажуром. Из интересного только стеклянный шкафчик, а в нём фигурки лягушек: каменные, фарфоровые, металлические, деревянные… Из разноцветного стекла, глины, чего-то ещё… Большие, маленькие и совсем крохотные.

      Варя прилипла носом к стеклянной дверце, разглядывая лягушек. Зачем они бабушке? Столько лягушек, а вай-фая днём с огнём не найдёшь!

      Из-за следующей двери доносилось знакомое жужжание робота-пылесоса. Варя потянула за ручку.

      По бежевому ковру ползает-трудится робот. А на нём… а на нём разъезжает, отталкиваясь одной ногой, крохотный бородатый старичок!

      – И – эх-х-х-х! Навались, милок, не зевай! Давай, пошевеливайся! – прикрикнул он тоненько.

      Оглянулся, увидел Варю. Пискнул и бросился в угол.

      Варя кинулась за ним, споткнулась о пылесос и растянулась на ковре. А старичок исчез, как не бывало его.

      Вот это да! Сюда бы Ксюшу Бубликову с её верным Топом! Уж она бы разобралась, что это был за старичок и куда он делся. Всех вывела бы на чистую воду…

      Ксюша Бубликова носила огромные очки с черной оправой-велосипедом. А ещё у неё были торчащие косички с пышными бантами, вздёрнутый нос в веснушках и беспородный пёсик Топ, умеющий кого угодно разыскать по следу.

      Ксюша и сама была не промах. Она выслеживала, подслушивала и подглядывала. Всё видела, всё замечала. Пряталась в шкафах и кладовках, сидела на чердаке и в собачьей будке. Словно невзначай, задавала коварные вопросы и мгновенно запоминала ответы. Потом всё сопоставляла и – опля! – изобличала преступников, находила похищенных и возвращала украденное.

      А чем она, Варя, хуже? Да ничем!

      Варя окинула комнату проницательным Ксюшиным взглядом и ткнула себя пальцем в переносицу, поправляя невидимые очки.

      В следующей комнате – маленькой, с окном на веранду – нашлись бабушка с Лялькой. Обе сидели на полу и корчили друг другу рожи. Бабушка надула щёки, похлопала по ним пальцами. Лялька тут же собезьянничала. Бабушка высунула язык, достав им чуть не до кончика носа, но у Ляльки это не получилось.

      – Та-ак… – сказала бабушка и вынула яркую метёлку для пыли