Тройной переплет. Юлия Фирсанова

звездчатыми глазами, нежным ртом и ямочкой на подбородке явно были мужскими и застывшими в удивлении при виде нежданно объявившейся незнакомки.

      – Ой-й-ёёпсс… Извините, со спины такая фигура изящная и волосы длинные-длинные, мне такие за всю жизнь не отрастить, вот и ошиблась, – покаялась Элька, стрельнула глазками, обаятельно улыбнулась и проказливо прибавила: – Хотя вид спереди мне нравится еще больше!

      – Кто ты, смертное создание, и какой истины взыскуешь под сенью древ Цветилища? – после театральной паузы разомкнул-таки уста представитель местного населения. Но, судя по чуть зарозовевшим кончикам острых ушек, выглядывающих из прически, искреннее, пусть и совершенно не этикетное приветствие ему показалось приятным.

      – Цветилище? Оригинальное название! – одобрил за кадром Рэнд, никогда не упускающий возможности прокомментировать происходящие события. Подчас эти его реплики были столь остроумны, что коллегам приходилось тратить значительные усилия на поддержание соответствующей ситуации мины.

      «А что, слово – производное от «цветы» и «святилище», подобрано простенько и со вкусом», – мысленно согласилась Элька. Но вступать в шутливый диалог не стала, сосредоточив свое внимание на ожидавшем объяснений красавчике-эльфе.

      – Мы, Элька и Мирей Эдель Эйфель, жрица Ирилии, – девушка махнула в сторону неспешно приближающейся, опираясь на посох, подруги (почему-то раньше Мири таким медлительным образом никогда не перемещалась в пространстве), – прибыли по вашей жалобе на завядшую клумбу. Вот! – Элька протянула руку, и Макс, как раз перечитывающий послание в поисках вероятного, упущенного при первом прочтении глубинного смысла, переправил в ладонь хаотической колдуньи зеленый листок. – Нам бы переговорить с автором, и побыстрее, если можно.

      – Истинно так, о дивнорожденный, посланы мы Советом богов, к коему мольба была передана, – чинно, демонстрируя убедительный перстень с эмблемой, подтвердила жрица Ирилии, подступая все ближе к медленно закрывающему и открывающему голубые глазища эльфу. Элька даже не сразу сообразила, что это собеседник моргает в изумлении, уж больно странно выходило, точно в замедленной съемке: порх – ресницы вверх, порх – вниз. – Освети наш путь светом истины, укажи тропу к просителю.

      Наверное, Элькина краткость оказалась заразной, Мирей рассчитала правильно. А ее собственное неспешное движение и речь помогли остроухому аборигену преодолеть первый шок и подготовиться к ответу на пулеметный вопрос. Эльф еще раз плавно моргнул, свел ладони не то корзиночкой, не то лодочкой и выдал:

      – Сей скорбный лист отмечен узором высшего цветильца. Никто иной не мог бы начертать на нем знаков и прояснить их глубинный смысл. Однако, к великому прискорбию моему, вы, посланцы Совета богов, не сможете разделить с ним сладостный нектар беседы.

      – Он что, умер? – в лоб брякнула хаотическая колдунья, уже как-то разок столкнувшаяся с ликвидацией корреспондента прыткими