Новый босс. Дарья Кова

кофемашина. Я налила две чашки кофе для нового шефа и следователя, после, выдохнув, вынырнула из своего укрытия. В приемной сидели две деловитые старушки, подобрав под стулья ноги и вцепившись в большие тряпичные сумки, они зорко следили за происходящим. Должно быть понятые.

      Прошмыгнув под неодобрительными взглядами гражданок в кабинет, замерла в дверях. Новый шеф и следователь сидели за столом, у брифинг-приставки. Следователь что-то записывал. Шеф скучающе оглядывался по сторонам. За те десять минут, что меня не было, кабинет перевернули вверх дном: раскрыты все ящики, сняты с полок все статуэтки, открыты сейфы. Отодвинуты и исследованы с явными признаками предвзятости. Я отчего-то подумала, что, передвигая сейф, наверняка поцарапали паркет. Жаль – красивый, темно-ореховый. Под цвет глаз моего нового шефа.

      – Ваш кофе, – поставила чашки на стол рядом с мужчинами.

      – Да, спасибо, – следователь небрежно кивнул. – Так, значит, Феликс Игоревич, вы являетесь заместителем Александра Анатольевича по правовым вопросам, – я покосилась на нового шефа. Надо же, «Феликс Игоревич»… Следователь продолжал монотонно выспрашивать: – А почему именно вы стали исполнять обязанность мэра.

      – Временно исполнять, – поправил новый шеф. – В связи с нахождением на больничном Первого заместителя, который по уставу должен заменять Главу в случае отставки.

      Новый шеф мне незаметно подмигнул.

      «О, так он мой будущий шеф?» – под сердцем растеклось карамелью предвкушение будущего перевода в юротдел. Я закусила губу, направилась к двери.

      – Зимовкин! – рявкнул следователь так, что я едва не упала. Из приемной выглянул конопатый парень. – Опроси девушку и отпусти домой.

      Зимовкин глянул на меня, молча кивнул.

      – Я не могу домой, у меня рабочий день еще не закончился, – гордо сообщила, удаляясь.

      Я рассказывала Зимовкину, как мне позвонили, как пригласили, кто позвонил, кто пригласил, почему позвонили-пригласили. Тут пришлось рассказать и беременности предыдущей секретарши и «заговоренности» кресла, в котором как раз восседал Зимовкин. При этих словах, парень неловко поерзал, но с кресла не встал.

      Потом я читала протокол, записанный с моих слов, проверяла. Искоса поглядывала, как исследуют и осматривают мою кладовку. Почему-то начала беспокоиться о сыре. В желудке жалобно заурчало – ничего, кроме кофе я сегодня ему не предложила.

      – Все верно, – сообщила Зимовкину и подписала протокол.

      Следователь как раз выходил из кабинета мэра. Взъерошенный и расстроенный. Взятку, видимо, не нашли.

      – Всего хорошего. Вас, возможно, еще вызовут в следственный комитет, – сообщил, выходя из приемной.

      Я кивнула, заглянула в кабинет: Феликс Игоревич откинулся в кресле, раскручиваясь по-мальчишески. Закинув руки за голову, он откровенно веселился посреди разгромленного кабинета.

      – Наверное, надо пригласить уборщицу, чтобы убраться, – предложила ему.

      Шеф прекратил крутиться, посмотрел на меня.

      – Да черт с ним,