Сердце Волка. Мишель Пейвер

на дерево.

      Он с такой силой ударил плечом о ствол, что земля вздрогнула, словно на нее упал с горы здоровенный валун. С веток несчастной ивы дождем посыпались листья. А Торак, сдвинув брови, еще крепче вцепился в ветку.

      Кабан ударил снова.

      И еще раз.

      И еще.

      Ужас охватил Торака: он понял, что кабан пытается выкорчевать иву.

      И это вполне ему по силам. Теперь-то Торак понимал, что выбрал неподходящее дерево. Вместо коренастого дуба или хотя бы падуба, вполне способных выдержать натиск разъяренного кабана, он взобрался на довольно молодую иву, у которой ствол лишь немногим толще его собственного тела.

      «Ох, какой же ты дурак, Торак!» – обругал он себя.

      Еще удар клыками – на этот раз послышался громкий треск, и у основания дерева в коре возникла изрядная трещина, через которую виднелась розовато-коричневая древесина; по стволу, поблескивая, побежала струйка древесного сока…

      Делай же что-нибудь! Думай! Думай быстрее!

      Ну хорошо. Возможно, он сумеет добраться до ближайшего дуба, если ему удастся проползти по этой ветке…

      Торак сделал всего несколько движений и тут же вернулся назад. Нечего и надеяться! Ветка, может, и выглядит достаточно прочной, да только его веса она ни за что не выдержит. Это же ива, у нее очень хрупкая древесина, которая запросто ломается и крошится. Так что он выбрал не только самое маленькое здесь дерево, но и наименее прочное.

      И вдруг по совершенно непонятной причине кабан прекратил свои атаки. Тораку это внезапное спокойствие зверя показалось, пожалуй, еще более пугающим, чем его бешеная ярость.

      Он понимал, что это схватка не на жизнь, а на смерть и он, Торак, скорее всего, проиграет: его топор, лук и стрелы, аккуратно подвешенные к ветке падуба, находились от него всего в нескольких шагах, но были абсолютно недосягаемы.

      Надежда постепенно гасла в его душе. Выхода не было. Впереди неминуемая гибель.

      Почти не сознавая, что делает, он поднес сложенные рупором ладони к губам и громко позвал по-волчьи:

      – Волк! Где ты? Помоги!

      Но никакого ответа ветер ему не принес. Волк был далеко отсюда, на Священной Горе.

      И людей в этой части Леса, похоже, вообще нет. Никто не услышит его крика, никто не придет ему на помощь!

      То, что он попросил о помощи по-волчьи, вызвало у него острое ощущение собственной уязвимости и одновременно придало ему сил.

      «Ты же из племени Волка, – сказал себе Торак. – Ты не позволишь себе умереть загнанным на ветку, точно жалкая белка!»

      Он быстро, не давая сомнениям укорениться в его душе, срезал ветку ивы чуть длиннее собственной руки, очистил ее от сучков, а тонкий конец расщепил вдоль. Получилась упругая и довольно крепкая вилка. До ветки, на которой висит его оружие, всего два-три шага, так что, если повезет, можно попробовать подцепить расщепленной палкой шнурок на рукояти топора, снять топор с ветки и подтащить к себе.

      Внизу, прямо под ним, над потемневшей от пота кабаньей спиной облачком висел пар.

      К