Мятежные ангелы. Что в костях заложено. Лира Орфея. Робертсон Дэвис

почту не носят, но внутренняя университетская почта могла за выходные доставить что-нибудь отправленное в прошлый четверг.

      – Пакет для профессора, мисс, – сказал Фред, привратник, и протянул мне растрепанный сверток в коричневой бумаге, к которому скотчем было приклеено письмо.

      Я узнала корявый почерк Парлабейна и прочитала нацарапанное на пакете указание: «Конфиденциально! Сначала прочесть письмо, потом вскрыть пакет».

      – Опять этот ужасный роман, – сказал Холлиер, когда я отдала ему посылку.

      Он швырнул ее на стол, заварил чай, и мы снова начали болтать – всецело о Парлабейне. Наконец Холлиер сказал:

      – Мария, давайте-ка посмотрим, что в пакете. Может, это эпилог или что-нибудь такое. Бедняга, он умер исполненный надежд насчет своей книги. Нам придется решить, что с ней делать.

      – Мы сделали все, что могли, – сказал Даркур. – Единственное, что теперь можно сделать, – добыть все машинописные экземпляры и уничтожить.

      Я вскрыла конверт.

      – Оно, кажется, ужасно длинное. Адресовано нам обоим, – сказала я Холлиеру. – Хотите, я прочитаю вслух?

      Он кивнул, и я начала:

      Дорогие друзья и коллеги, Клем и Молли!

      Как вы уже догадались, это я отправил к праотцам Эрки Маквариша.

      – Господи Исусе! – воскликнул Холлиер.

      – Так вот из-за кого приспустили флаг, – сказал Даркур.

      – Он не шутит? Не может быть, что он имеет в виду убийство?

      – Читайте же, Мария, читайте!

      Уверяю вас, что я это сделал не из легкомысленного удовольствия, дабы избавиться от неприятного человека, но по чисто практическим причинам, как вы сейчас увидите. Своей смертью Эрки мог помочь в продвижении моей карьеры, а также – вторичное, но немаловажное для меня соображение – принести практическую пользу вам обоим и сблизить вас. Я не могу передать, как тяжело мне было в последние месяцы наблюдать за Молли, которая чахла по тебе, Клем…

      – Чахла? О чем это он? – спросил Холлиер.

      Я заторопилась дальше.

      …пока твои мысли витали где-то далеко, утопая в научных размышлениях и в ненависти к Эрки. Но я надеюсь, что мой скромный план соединит вас навеки. В этот кульминационный момент моей жизни мысль о вас приносит мне бесконечное удовлетворение. Слава для меня, слава и радости супружеского ложа для вас; счастливчик Эрки, все это благодаря ему!

      – Мне как-то неудобно это читать, – сказала я. – Симон, вы не почитаете? Пожалуйста.

      Даркур забрал у меня письмо.

      Вы ведь знали, что я начиная с Рождества довольно много времени проводил с Эрки? Мария как-то обронила, что мы с ним стали «закадычными дружками». Кажется, это было ей неприятно. Но, Молли, право же, Вы были такой скупердяйкой, что мне пришлось искать средства к существованию в другом месте. Я по-прежнему Вам должен… не помню, какую-то мелочь… но можете списать ее со счетов и считать, что Парлабейн, с которым Вы обошлись со скупостью, не