Мушкетер и фея. Владислав Крапивин

гораздо легче жить. Но тут снова возвысила голос Вера Сергеевна.

      – Женя! Ты сошел с ума! Вынь сейчас же руки! Ты растянешь карманы и подол.

      Джонни вынул, но хмуро спросил:

      – Ну и что?

      – Как «что»? Будет некрасиво!

      – А зачем карманы, если нельзя руки совать? – строптиво поинтересовался Джонни.

      – Как зачем? Фасон такой. Ну и мало ли что… Например, платочек положить…

      – Что положить? – с благородным возмущением спросил Джонни.

      – Господи, что за ребенок! – вполголоса произнесла Вера Сергеевна.

      Джонки стерпел и «ребенка».

      Но у всего на свете есть границы. В том числе и у терпения.

      – Женя, – печально сказала Вера. – Ну почему ты не можешь вести себя как все нормальные дети?

      А что он сделал? Поднял с земли фанерку и пустил в воздух. Они шли как раз по краю оврага, и Джонни захотелось посмотреть, долетит ли фанерка до ручья.

      Она не долетела.

      – Женя…

      Джонни круто развернулся и встал перед сестрицей. Снова сунул в кармашки кулаки. Смерил Веру Сергеевну взглядом от босоножек до завитков на прическе. И с чувством сказал:

      – Иди ты… одна в кино, к своему Феде.

      Затем он сделал шаг к откосу и бесстрашно ухнул вниз сквозь колючие кустарники и травы.

      – Женя-а! Что ты делаешь!

      Не оборачиваясь на жалобные крики, Джонни пробрался сквозь заросли к тропинке, которая вела к ручью и дальше, на другой берег оврага. Это был самый короткий путь к дому.

      Джонни подошел к воде, мстительно поглядел на свои лаковые башмаки и, не снимая их, перешел ручей вброд. («О-о-о-о!» – сказала наверху Вера Сергеевна.) Затем он шагнул на доски – остатки прогнившего тротуарчика, – глянул на песок рядом с досками… Замер. Опустился на колено…

      Вера Сергеевна продолжала причитать и звать ушедшего брата. Смысл ее криков можно было выразить одной строчкой из старинного романса: «Вернись, я все прощу».

      Но Джонни не слышал.

      Помните Робинзона? Помните, что он почувствовал, когда увидел на песчаном берегу чужой след? То же самое испытывал сейчас и Джонни.

      …Не только у Джонни были в этот день неприятности. Его друзьям тоже не везло. Как по заказу.

      Командир всей компании, шестиклассник Сережка Волошин, разочаровался в давнем своем приятеле Сане Волкове. С Волковым делалось неладное. Футбол и купание надоели ему. Про интересные истории, которые все по очереди рассказывали по вечерам на Викином крыльце, Саня сказал: «Муть!». Саня перестал покупать в буфете на вокзале мороженое с клубникой и копил деньги на мопед. Он отказался читать книгу «Туманность Андромеды» и заявил, что там все неправда. С младшим братом Митькой он торговался из-за велосипеда и продавал очередь кататься по десять копеек за полчаса.

      В общем, скучным человеком стал Волков. Нет, Сережка не ругался с ним и даже не говорил ничего. Но чувствовал: дружба не клеится. Не то что в прежние года.

      Он поделился грустными мыслями с одноклассницей и соседкой Викой:

      –