На переломе, или Пуля для тени. Борис Солдатенко

ни в оперативном центре спецназа было решено об этом не упоминать, Николай, в тайне от своего руководства, с коллегами из военной контрразведки отрабатывал одну версию за другой.

      Прежде всего, Большаков переписал себе в маленький блокнот всех штабных офицеров и генералов из России и Таджикистана, кто мог заранее знать о тонкостях этой операции. Конечно же, не исключался и элемент случайности, везения для бандитов, от которого, увы, никто не застрахован. Но Николай не хотел верить в подобные случайности, отлично понимая, что стоит на кону, учитывая сколько стоят здесь, а потом в Европе наркотики.

      Прошло несколько недель, но расследование капитана Николая Большакова особо далеко не продвинулось. Более того, за это время его список значительно «усох». Порою казалось, в этом списке не может быть «чужого», ведь на каждого из этих офицеров спецназа можно было положиться.

      Вместе здесь они воевали не первый месяц, не один десяток раз были в перестрелках, вытаскивали буквально на себе товарищей из трудных ситуаций. Делились куском хлеба, патронами. Да и боевые медали и ордена получали не за просиживание в кабинетах.

      Особую помощь в этом поиске Большакову, как и было положено, оказывал его непосредственный начальник – полковник Игорь Шалаев. Профессиональный, умный аналитик, прошедший, как говорили, хорошую школу Генерального штаба, он был назначен сюда из Москвы, и прилетел в Таджикистан одним бортом вместе с Николаем. Вместе приехали и сюда в часть.

      Было известно, что полковник Шалаев попросился в эту вновь созданную Оперативную группу по борьбе с террористами сам, хотя легко мог отказаться, выбрав уютный кабинет в самом Душанбе. Более того, он не раз сам лично выезжал на боевые операции. Лично не раз участвовал в операциях против «Шаха». Во время одного боя у самой границы был даже ранен в плечо, но продолжал руководить спецназовцами и от госпитализации до конца операции отказался. К работе, как было видно, полковник Шалаев относился серьезно – порою до утра засиживаясь в своем кабинете, работая с оперативными сводками. Внимательно изучал все секретные бумаги, каждый раз пытаясь организовать на его взгляд очередную успешную, но нестандартную операцию. Но, потом, после провалов, он стал более осторожен. Значительно уменьшив число присутствующих на подобных совещаниях.

      Более того, именно Шалаев практически первым заявил капитану Большакову, что эта череда провалов во время спецопераций может быть вызвана только предательством. И посоветовал еще раз расширить список, взять под наблюдение всех без исключения офицеров, задействованных в операциях последнего времени.

      Большаков, внеся в список даже себя, хотел поначалу вычеркнуть полковника Шалаева из списка подозреваемых. Ведь тот сам разрабатывал эти операции.

      Слабое подозрение пришло несколько позже. С мелочи. Когда его глаз зацепился за фото в удостоверении личности полковника Шалаева, которое увидел случайно на столе местного кадровика.