Лунная дорога в никуда. Людмила Мартова

захотел все и сразу. На центральном столе стояли тарелки с нарезанной колбасой и сыром, хлебом, маслом, джемами и медом, а также с хлопьями, к которым прилагался кувшин горячего молока. К завтраку в усадьбе подходили основательно.

      – Надо выбрать что-то одно?

      – Нет, – заверила Татьяна, – только решайте побыстрее, если можно. У меня администратор на работу не вышла, так что я одна на хозяйстве. Я бы посоветовала вам обязательно попробовать творог, он у нас деревенский, мы у фермеров берем. Чудо, какой вкусный. А дальше уже на ваш выбор. Каша готова, сырники тоже, омлет сделаю.

      – А каша какая? – внезапно Макаров почувствовал себя как в санатории. Он недавно отправлял родителей в Кисловодск, и о тамошних завтраках они рассказывали с придыханием.

      – Овсяная, – покладисто ответила Татьяна.

      За соседним столиком засмеялась газпромовская Елизавета, которую Макаров про себя окрестил «молодой карьеристкой».

      Сейчас он впервые рассмотрел ее как следует. Она тоже была довольно симпатичной, хоть и обычной. Резкие порывистые движения выдавали властную натуру, привыкшую прислушиваться только к своему мнению. Да и женственности в ней не было ни на грамм. У такой породы женщин женственность не в чести. Они и сексом занимаются, если, конечно, находят на него время, словно проводят производственное совещание: с графиками, амплитудами и дедлайном. От подобной перспективы Макаров даже содрогнулся и поспешно начал есть принесенный ему творог, действительно оказавшийся выше всяких похвал.

      Помимо Елизаветы в этот ранний час на завтраке присутствовала только мать Ильи, располневшая, но довольно красивая женщина, которую, как помнил Макаров, звали Ольгой. Сегодня с ней впервые была дочь, девочка лет четырнадцати, гораздо больше похожая на мальчика: с неровно выстриженной челкой, бритым затылком, татуировкой на запястье правой руки, то и дело вылезающей из-под длинного рукава черной толстовки с капюшоном. Она ела молча, не глядя по сторонам и не отрывая глаз от телефона.

      – Саша, тебе сделать бутерброд? – спросила Ольга, но девчонка даже ухом не повела.

      «У нашей Сашеньки сложный характер», – вспомнил Макаров. Войдя в зал, он, естественно, поздоровался, и ему ответили все, кроме девчонки.

      Отворилась дверь, и в комнате, которая сейчас выполняла функцию столовой, появилась Даша, немного встрепанная со сна. Светлый ежик на затылке воинственно торчал, на щеке явственно виднелся след от подушки, спортивный кашемировый костюм, выглядящий крайне уместно в такую мерзкую погоду, ладно облегал невысокую фигурку с округлостями в нужных местах.