Осколки хрустальной мечты. Ольга Володарская

прежней работе. И она решила, что если я буду под присмотром Златы, то угомонюсь.

      – И как, угомонились? – это был вопрос по существу, поэтому Матвей его и задал. Что, если этот озабоченный лемур не перестал изменять сожительнице и его Злата запалила, то… Он мог ее убить. Из собственной практики Абрамов знал, что внешне безобидные люди способны на самые жестокие преступления.

      – Не сразу, но… – Лемур грустно улыбнулся. – У Златы не забалуешь.

      – Какой она была?

      – Доминирующей. Бабой с яйцами. И мне это нравилось. Я представлял себе, как буду подчинять ее в постели…

      К счастью, он быстро опомнился и перестал озвучивать свои сексуальные фантазии. «Ты на самом деле такой эротоман или прикидываешься? – подумал Матвей. – Если последнее, то зря. Сексуально озабоченные люди очень нестабильны и вызывают подозрения…»

      – Имелись у гражданки Ортман враги? – задал очередной вопрос Абрамов.

      – Вряд ли. Недоброжелатели – вполне возможно. Она была жесткой, прямолинейной. Что не нравилось, тут же высказывала в лицо. Таких не очень любят, но злость не копят – сразу понятно, с кем имеешь дело, и не ждешь подвоха.

      – Согласен. Но Злату Эрнестовну все же убили. Кто мог желать ее смерти, как считаете?

      – Я не верю в предумышленное… Поэтому отвечу – никто. Злата, скорее всего, стала случайной жертвой. Нарвалась. Она могла.

      Едва он закончил предложение, как дверь распахнулась, и в кабинет вошла дама – элегантная, с приятным лицом. Она походила на преподавательницу словесности в частной гимназии.

      – Здравствуйте, я Елена Алешина, – представилась женщина. У нее и голос был учительский, хорошо поставленный. – Извините за опоздание.

      – Леночка, все хорошо? – тут же вскочил Евгений и кинулся к ней.

      – Да, милый. – Она по-матерински похлопала его по плечу. – Иди, теперь я сама.

      – Мне нужно что-то подписать? – спросил «лемур» у Абрамова. Тот покачал головой.

      И Евгений покинул кабинет, бросив Елене:

      – Подожду тебя в коридоре.

      Когда следователь и свидетельница остались наедине, она, еще не сев на стул, выпалила:

      – Вы Женькины слова всерьез не принимайте.

      – Какие?

      – Любые. Он фантазер.

      – Ваш сердечный друг ничего не успел рассказать… Разве что о своем кобелизме.

      – Любимая тема, – вздохнула Елена.

      – Так он не озабоченный?

      – Еще какой. Но Женя из теоретиков, а не из террористов… Ну, вы понимаете? – Матвей кивнул. – На прежней работе у него были проблемы из-за этих его разговорчиков, сальных шуток, двусмысленных взглядов… К себе я взять Женю не могла – стыдно, выручила Злата.

      – Он был влюблен в нее, да?

      – Скорее, озабочен. Злата олицетворяла собой типаж Госпожи, а такие, как Женя, мечтательные тихони, еще и без отца росшие, тянутся к подобным женщинам. Вожделеют их. Она со смехом рассказывала мне, как Женечка своровал ее носки, когда она сняла их у его тетки, и что с ними потом творил, мы только гадали…

      – Она не принимала его всерьёз и называла «сынком»?

      – Да.

      – Но