Коммандос из демиургов. Екатерина Казакова

борт, а моя стервозность заорала:

      – Кто – он? Твой муж? Очнись, у тебя его сроду не было, ты ж у нас вся в научной работе погрязла, трудоголик несчастный!

      Ее поддержало ехидство:

      – Колись, что вчера спьяну пошла в свою лабораторию чудить и тебе пригрезился волосатый похотливый самец?

      А я, подпустив в голос обеспокоенности за ее неустроенную судьбу, со своей стороны прорычала:

      – Давай мы тебя на сайте знакомств зарегистрируем, глядишь, и найдем какого-нибудь жениха в возрасте от девяноста до ста, и ты тогда перестанешь вваливаться ко мне без всякого повода!

      Пра досадливо отмахнулась, плюхнулась рядом со мной, извлекла из воздуха стакан с пивом, залпом выглушила его и более-менее спокойным голосом сказала:

      – Ну тебя, Дашка! Вечно у тебя только пошлости в голове, я про главного спрашивала.

      Я плюнула на белоснежную палубу, закурила и соизволила ответить:

      – Его Высокопреосвященство в настоящий момент кается в своих финансовых прегрешениях инквизитору Сосискину, так что у нас есть пара часов свободного времени.

      И, сделав зверское лицо, угрожающе добавила:

      – Так что давай, колись, дорогуша, что у вас такого произошло, что вы чуть свет приперлись и распугали мне всю рыбу своими воплями!

      Глава 2

      Не успел вовремя избавиться от оппозиции – не удивляйся, что тебя свергли!

Из мемуаров одного бывшего диктатора

      Пра поломалась для проформы на тему: «Он меня убьет, если расскажу», хренову тучу времени пораспиналась о нежелании втягивать меня в их проблемы и наконец-то соизволила поведать весьма занимательные вещи.

      Не успел мир Демиургов прийти в себя от потрясения, связанного с разоблачением темных делишек их детишек, как родители Абраши, Ника и Димона развернули кампанию за их реабилитацию, проходящую под лозунгом: «Наших детей оклеветали».

      – Разве мог мой мальчик-колокольчик отправлять кого-то на смерть? Он у нас такой ранимый, такой впечатлительный… Да что я вам говорю, вы же знаете, как ему становится плохо, когда дедушка показывает свою коллекцию бабочек! – говорила всем знакомым мамахен Димона.

      – Я вас таки умоляю, где вы видели среди гоев Избранных? – Ребенок, промежду прочим, из приличной семьи (а кто скажет, шо наша семья неприличная?), умеет играть только на скрипочке, а вы мне говорите за какие-то ставки! У нашего мальчика карманные деньги бывают только на булочку без изюма, или вы мне хотите сказать, шо ставки теперь принимаются сдобой? – вторила ей маменька Абраши.

      – Мой сын целиком и полностью посвятил себя науке! Только подумайте, его эксперимент по выявлению наиболее сильных сторон характера у прямоходящих посмели назвать «Кровавой бойней», – кричала на каждом углу мать Ника.

      И их поддерживал хор из бабушек, дедушек, вдовствующих тетушек и прочих родственников, дружно скандировавший:

      – Наши детки томятся в клетке, давайте им поможем и Совет низложим!

      Поначалу