Правдивые истории. Книга вторая. Тати Орли

ыть совсем. Нет, ей не было плохо совсем и жалела она в этот момент только одну себя, жалела себя и выдавливала слезы, оправдывая тем самым свой гнусный поступок, который совершила несколько минут назад.

      Рядом не было ни души, ни одного человека, весь мир замер и наступила гробовая тишина вокруг. Жизнь полностью остановилась, одно лишь старое здание, стоящее позади нее, с упреком смотрело ей в спину с еле заметными и смытыми временем буквами «детский дом – интернат № 324» на дверях. Огромный забор, идущий вдоль дороги, оберегал грустное существование всех обывателей этого учреждения, включая и вновь прибывшего шестилетнего мальчика, которому предстояло привыкнуть к тому, что и его бросили, и он не нужен ровно также, как и все остальные жители этого временного дома.

      «Все образуется, – успокаивала себя женщина, вытирая лицемерные слезы с лица, – это временно, через несколько месяцев я заберу своего Женечку. Нужно немного потерпеть и мой Артур обязательно полюбит его, а пока я его буду забирать на каждые выходные домой».

      В душе она понимала, что все эти пустые мысли, которые то и дело приходили ей в голову, совершенно ничего не значат. Ведь нет ничего постоянного, чем временное и поступок – есть обдуманное решение и уже ничего не исправить, ни через несколько месяцев, ни через несколько лет.

      Наконец подошел автобус, такой же мрачный и пустой, как и все вокруг. Она заняла место у окна и достала телефон из сумки:

      – Артур, милый, я уже еду обратно и скоро буду дома, – сказала она с невероятным спокойствием.

      Собеседник что – то ответил, и судя по испугу, который появился на лице женщины, он не был доволен.

      – Ну, что ты, – залепетала она, – не ругайся, я буду через час и мы все успеем.

      На этом разговор закончился, она убрала свой телефон обратно в сумку и уставилась в окно. Внезапно начался дождь, налетели тучи и крупные капли вперемешку с градом забились в окно, будто пытаясь разбить его и ранить единственную пассажирку. Так природа высказывала свое недовольство яростно злясь и плача от боли. Боль, которую причиняли люди. Боль, которую нельзя простить и забыть.

      Дождь усиливался с каждой минутой и еще сильней ударял своими каплями в окно. Ирина Васильевна не понимала негодование природы, на ее лице появилась еле заметная улыбка, похожая на ухмылку, а глаза наполнились облегчением и свободой.

      Бесконечно плачущий ребенок не будет теперь им докучать. Никто не сможет теперь расстраивать ее ненаглядного Артура. Сколько было у них скандалов и ссор по вине ребенка. Если бы он не родился, то и не было бы этих проблем. Ирина Васильевна родила по глупости и каждый день жалела об этом. Ребенок никогда не заменит мужчину, который в ее сердце всегда занимает главное место.

      Отец Жени ни разу не видел своего сына, он не признал его. В графе отец стоял прочерк, а потому на алименты не приходилось рассчитывать. Ирина Васильевна очень страдала в одиночестве. Мужчина ей был просто необходим. Она не понимала смысл своего существования без мужчины. Ирина Васильевна считала, что секс – это главный гарант здоровья, как физического, так и психического.

      Ребенок – побочный эффект секса. Ребенок был ей обузой, он ей докучал. Тем более, что родила она его от человека, который не хотел с ней быть. Зачем тогда ей ребенок?

      – Как было бы здорово, Ириша, если бы у нас с тобой не было чужих детей. Все с чистого лица, понимаешь? Без напоминаний о другом мужчине. – Артур сказал эти слова через месяц после знакомства.

      Предложение он еще не успел сделать, а права на ребенка уже высказывал.

      Ирина Васильевна не удивилась, не была шокирована, не перечила своему новому мужчине. Слишком долго она жила без любви, а точнее, без секса. Теперь с кавказским мужчиной она получала секса более, чем достаточно. Его темперамент ей нравился. В постели он был неутомим и ненасытен.

      Еще через месяц они съехались. Стали жить у Ирины Васильевны в квартире. Артур приезжий и, естественно, жилья собственного у него не было, зато был огромный потенциал.

      Только вот ребенок им мешал. Мешал постоянно: днем мешал в выходные, потому что ему нужно было уделить время; вечерами мешал, а молодые хотели побыть вдвоем; ночами мешал – квартирка была маленькой однокомнатной.

      Сексом катастрофически было неудобно заниматься. Ребенок мог проснуться в любой момент и увидеть. Приходилось уходить в ванную или на кухню. Такой сценарий никого из пары не устраивал. Артур каждый день высказывал свое желание – отдать ребенка в интернат. Ирина Васильевна поначалу молчала и не обращала внимания, но постепенно ее тоже стали посещать мысли о том, чтобы отдать сына в интернат.

      Самое странное было то, что ее не мучали муки совести от подобных мыслей. Ей было неудобно лишь перед родителями или перед соседями. Лично перед собой ей стыдно не было. Не было стыдно ни от мыслей, ни от последующего поступка.

      На людях она прекрасно исполняла роль овцы, которую вынудили. Заставили буквально отдать собственного ребенка в интернат, чтобы наслаждаться временем с малознакомым мужчиной.

      На людях Ирина Васильевна часто плакала, когда