Орёл в стае не летает. Анатолий Ильяхов

беспокоит эта черта его характера. – Филипп развёл руками. – Каждый мужчина должен иметь друзей, которые поддержат в трудный момент. А друзья детства – великая сила, тем более для царя. Я обязал родовитые семьи прислать в Пеллу сверстников Александра, чтобы они росли вместе, участвовали в играх и получали образование рядом с ним. Когда дети станут взрослыми, некоторые из них станут его близкими друзьями и помощниками.

      Разговор прервал подросток со светлыми волосами, невысокого роста, крепыш. Вошёл стремительно, будто вихрь ворвался в кабинет. По возбуждённому виду было заметно, что ему не терпится познакомиться с человеком, о котором давно говорили во дворце. Увидев Аристотеля, замер, разглядывая пристально и не отводя глаз.

      Он ожидал встретить пожилого грека со скучным лицом и взлохмаченной бородой, какая, ему представлялось, имелась у всех философов. На Александра внимательно смотрели серые колючие глаза, будущий его наставник имел ухоженные усы, на голове – зачесанные вперед негустые рыжеватые волосы.

      – Александр, познакомься с Аристотелем. – произнёс Филипп голосом, не допускавшим возражений, и подтолкнул сына к Аристотелю. – Он теперь твой наставник, если хочешь, второй отец. Учись прилежно, слушай его советы, исполняй распоряжения и в отношении учёбы не допускай неудовольствия с моей стороны.

      Царевич согласно закивал головой.

      – Ну, здравствуй, Александр. – Аристотель с улыбкой протянул руки навстречу. Я уверен, что мы с тобой найдём общий язык.

      Он легонько притянул его за плечи и поцеловал в голову. У Александра в груди потеплело. Неожиданно у него повлажнели глаза, и чтобы не выдать свои чувства, он опустил голову. Отец сделал вид, что ничего не заметил.

      – Александр, ты говорил товарищам, что будешь великим полководцем, – с улыбкой произнёс Филипп, поглядывая на Аристотеля.

      У Александра вспыхнули жаром уши. Он поднял подбородок и, глядя отцу в глаза, решительно заявил:

      – Когда я вырасту, совершу великие подвиги, как Геракл и Ахилл, но если ты оставишь места для моей славы. Я могу не успеть за тобой, смотря, как ты расправляешься с врагами Македонии.

      Филипп расхохотался во весь голос, хлопая себя по коленям.

      – Но ведь я добываю славу и новые земли для тебя! – успокоившись, сказал он.

      – Что толку, если у меня будет полно добра и мало дела! – парировал сын.

      – Александр, твоё стремление мне знакомо, в этом ты очень похож на меня в молодости. Сейчас я понял, что ты будешь великим полководцем, отчего македонского царства тебе покажется недостаточным. Ты пойдёшь дальше, гораздо дальше, чем я даже предполагаю.

      Филипп перевёл дух, лицо его посерьёзнело.

      – Да, сын мой, иди дальше меня, если почувствуешь себя Гераклом, великим предком нашей семьи. Но лишь бы не пришлось тебе раскаиваться в содеянном, чего уже более нельзя изменить. Ты это понял, Александр? – строго спросил он.

      – Понял.

      – Вот, молодец. Теперь иди к себе, жди, когда наставник