Бригадир. Судьба «Артефакта». Владислав Жеребьёв

с собой таскать эту тяжесть. Стволов-то в Зоне много, а вот боеприпас дорог. Его туда же «скрипя сердцем», но понимая, что надо. Два-три заряженных магазина, самолично утрамбованы, сверху трассеры. Нож, несколько банок тушняка, чистое и сухое белье в запаянных от влаги пакетах, соль, спички – опять же в пленке. Сухой спирт, веревка, карта. Такие вот схроны несколько раз жизнь спасали, и не только свои. Порой получалось натыкаться на чужие нычки – брал что надо, оставляя компенсацию. Сталкеры понимали, что, если пара тушняка ушло, а появился нож или шнурки, это не мародерство, а взаимовыручка. Вот когда пришел на место, а там хоть шаром покати, вот тут беда полная.

      Правильные сталкеры схроны не бомбили, а вот разный новоприбывший сброд грел руки. Нычка у Бригадира тут была, километрах в двух южнее. Путешествие затягивалось, да и крюк уже был сделан солидный, так что решено было добраться до точки и пополнить запасы. Опять же таблетки опреснителя заканчивались, а их между корнями, в сухой фляге, было две пачки. Лесная дорожка, путь хороший, тут ни тварей отродясь не водилось, ни аномалий. Внимание, правда, ослаблять было нельзя, да и оружие из рук выпускать. Так и топал Бригадир, пока не добрался до заветного камня с отбитым краем. Это был сигнал сворачивать направо и уходить в лес, а там уже, за шиповником, два ствола осиновых. Меж ними нора, а там сверток. АКС-У, патроны, тушняк, все в плащ-палатку завернуто. Периферическое зрение вдруг забито тревогу. Сухо щелкнула затворная рама, черный ствол заплясал по периметру, нервно лег на спусковой крючок указательный палец. Мелькнуло что-то и исчезло, растворилось. Бригадир отдышался немного, огляделся, но, так ничего и не увидев, махнул рукой. Твари в Зоне особо не церемонятся. Те же жвала и топтуны к засадам не приучены, невтерпеж им полакомиться, так что по кустам да оврагам отсиживаться не будут.

      Снова вперед, и вновь что-то мелькнуло, на этот раз вполне различимое, и вновь ударило по мозгу, жалостливо, противно и с такой силой, что от нахлынувшей жалости и сострадания Бригадир буквально рухнул на землю.

      – Нет уж, так просто не возьмешь. – До автомата было почему-то не дотянуться, а вот прятавшийся в голенище сапога нож пришелся как нельзя кстати. Скользнул в руку, удобно и быстро полоснул по ладони. Яркая вспышка боли отбросила наваждение, и вовремя. Одна из тварей уже выбралась из кустов и, ухнув на все четыре конечности, ловко, будто рождена была такой, понеслась в его сторону, истошно вереща. Тонкий противный звук ударил по барабанным перепонкам, деморализовывал и сбивал с толку. Это что-то новенькое. Оборотни обычно только давят – пассивная агрессия, подавление воли, а тут прямой звуковой удар. Второе существо, ну конечно же: вот и тот, чьи следы оказались рядом с первыми – крупнее, массивнее, на четвереньки встать не спешил. Остановившись около ствола дерева, он прильнул к нему, и из-под капюшона блеснули два бельма. Снова визг, уже ближе, надо поторапливаться. Кровь лилась по руке, становилось дурно, но тут не до жалости к себе. Вновь получив возможность соображать, Бригадир