Миграция Души. Том 1: 2001–2011 избранное. Виктор Авин

волнуйся, любимая, с челочкой

      не успеет твой солнечный зайчик

      больно жгущий и мягко ласкающий

      разлюбить твои ясные глазки

      пока пилятся ели на доски

      пока эта природа неброская

      позволяет грешить чтоб согреться.

      под нарисованной пальмой из детства

      под ковром на стене, где олени

      нас вели за бетонные скалы

      мы уснули, раз лучники – парой

      мы пропали, пропали, пропали мы

      мы пропали – нас торкнуло карою -

      вдоль дороги тянуться семьею

      в черно-белых пятнистых надеждах

      (а под ними купальник и плавки

      в тему севера – белые с черным

      на грудях твоих бога волнуют

      шкурки выдры ворсисто-шершавые)

      вдоль дороги – и крылья распахивает

      хулиганистый зюйд – дуя с пашни

      мы пойдем вдоль дороги по каше

      туда где пальмы

      мороз

      а главное – ягель

      столь пурпурного, вечного цвета!

      и на брусничном листе спеет жемчуг!

      на оленёнках кораллы растут!

      и бокалы звенят, моря полные!

      папучасы бегут, с горем венчаные!

      а мы солнцем к шизлонгам привинчены…

      нет делений на мне половинчатых -

      просто медленно стрелки идут

      чтобы встретиться с нею мне, с нею…

      36. Первокурсное

      Как быстро в замкнутом пространстве

      пустых разврата наслаждений

      широкой в сердце бороздою

      ложится мрак душевной лени.

      Лицо гримассою улыбки

      застывшей пустотой глаза

      живу глухой, фальшивой скрипкой

      в оркестре бала-маскарада.

      Бессмысленность дубинкой дирижера

      вколачивает злобу в стадо масок

      через заплеванные стены коридора

      не выбраться из мира черных красок.

      Цинизм и жадность дарят розы

      по философски морщат лбы

      и мордой в грязь, и ты кому-то в морду —

      оскалишь зубы, хоть душа в крови…

      Душа в крови – зато спокоен

      и музыку своей мечты

      я прерываю хриплым воем

      кидая в стойло жалкие цветы.

      Несу сквозь годы оболочку

      и жалость – скрученную в узел

      я одеваю чью-то маску

      и притворяюсь – что кому-то нужен …

      37. Неопознанный Лунный Объект

      Ложится спать сиреневый туман

      сомнамбулы по полю тихо бродят

      а ежик вдруг залез ко мне в карман

      в клубок свернулся и иглой по сердцу водит.

      На ворохе исписанных листов

      дрожащих от мелодии фрамуги

      коровка божья крылышками будит

      сознание у вычеркнутых слов.

      Во дворике затихла детвора

      лишь хлопают полотна простыней

      над крышами бараков, высоко

      юлой жужжит, в полнеба, НЛО.

      Возьмет с собой он тел тщедушных пепел

      останется лишь Бог да глупый ежик

      на ворохе исписанных листов

      иголками