Остерия «Старый конь». Дело второе: Браватта. Виталий Останин

Только вчера он забрал у печатника небольшой тираж картинок с названиями алкоголя. Весь вечер потратил на то, чтобы наклеить их на бутылки и теперь, с видом художника, завершал процесс. К гордости (законной, смею заметить, синьоры! В городе еще ни у кого такого не было!) примешивалась легкая обида на чурбана Белька, который, узнав стоимость этой красоты, емко обозвал гениальную идею друга «блажью». Но такая, очень легкая обида, не больше тучки, что на несколько мгновений закрывает солнце.

      У неудовольствия, скользнувшего в душе владельца остерии, когда волна холодного воздуха от двери толкнула его в ноги, была другая причина. Точнее – другие причины.

      Первая заключалась в четком осознании, что зима-таки пришла. Не то чтобы это была какая-то неожиданность, просто грустное осознания того, что ближайших теплых дней теперь придется ждать несколько месяцев. Три или четыре, в зависимости от планов Единого на этот счет. Теплый и веселый город Сольфик Хун превратится в промозглый, продуваемый холодными морскими ветрами, совершенно не гостеприимный каменный утес на краю моря, изрезанный ходами улиц и пещерами жилищ. Прекратится морская торговля и промысел, томящиеся от безделья моряки заполнят все таверны и кабаки города, доберутся даже и до его остерии. Бельку прибавится работы, а Мерино – головной боли и метаний между попытками соблюсти интересы остерии и клиентов. А может, и нет, остерия, как ни крути, стояла вдалеке от оживленных центральных улиц.

      Зимой только и оставалось, что греть свои старые кости у огня очага. И это была вторая причина неудовольствия Мерино – осознание неотвратимо приближающейся старости.

      Второй год с приходом холодов у него начинали ныть кости. Только ноги и поясница, но как же это выводило из себя привыкшего считать себя здоровым и сильным мужчину! Недуги не липли к нему на стоянках в зимнем лесу, обходили в пути по раскисшей от дождей дороге, лихорадка не мучала его, выздоравливающего после очередной раны. Даже в борделях, где он, к слову, не был таким уж частым гостем, к нему ничего не прицепилось! А тут – поди ж ты! И лекарь Тирсон, неплохой вроде специалист, во многие дворянские семьи вхожий, своим диагнозом картину только усугублял.

      «Мажьте этой мазью, дорогой мой Мерино! – говорил он, выставляя на стол склянку с темной жидкостью, пахнущей как издохшая лошадь. – Будет полегче».

      «Полегче, Титус? – негодовал тогда владелец остерии «Старый конь». – Но я не хочу «полегче»! Я хочу, чтобы вы это вылечили!»

      «Мой дорогой друг! – отвечал ему эскулап. – Если бы это было возможно! Современная медицина, безусловно, достигла очень многого, взять хотя бы эксперименты магусов из келлиарской Академии. Настоящий прорыв в области ампутации конечностей и лечения ран, зараженных гниением! А искусственная механическая рука, которую, по слухам, поставили королю Тайлти Гетцу фон Вольфсбургу[10]? Доводилось ли нашим предкам слышать о таких чудесах?

      Мерино на эмоциях едва не высказал доктору то, что келиарские магусы не имеют ни малейшего отношения к протезу Гетца фон Вольфсбурга, и, более того,

10

Подробнее об этом можно прочитать в рассказе «Рука герцога».