Переход хода. Александр Усовский

хрен их там разберет, с их сексуальной революцией – то я бы бросил на это дело все силы! Тем более – ежели бы у меня была такая шикарная официальная крыша, как посольство!

      Подполковник немного растерянно спросил:

      – Тогда какие варианты, Максим Владимирович?

      Калюжный вздохнул.

      – А вариант тут, Дмитрий Евгеньевич, друг мой ситный, может быть только один – Герда Францевна Бондаренко должна умереть…

      Глава вторая

* * *

      – Что-о-о-о?! – Левченко аж подскочил на своём стуле.

      Генерал улыбнулся.

      – Да ты не ори, не ори, и рожи страшные не строй…. Не в буквальном, конечно, смысле, я не о физической смерти…. Ты уж меня прямо монстром сделал, вон, глаза кровью налились…. Не бойся, я Герду не меньше твоего люблю, и Одиссея твоего вдовить в самые мои страшные планы не входило, не бойся. Я о другом.

      Левченко, немного успокоившись, спросил:

      – Умереть… как Лапиньш?

      Генерал кивнул.

      – Так точно. Но более достоверно. Намного более…

      Левченко почесал затылок.

      – Автокатастрофа?

      Калюжный махнул рукой.

      – Не важно. Техническая сторона значения не имеет. Тут вопрос в другом…. – Достав из пачки на столе сигарету, он закурил, медленно выдохнул дым – и продолжил: – Тут вопрос в правильной подаче материала. Предположим, погибает на нашей территории, где-нибудь в Волоколамске или Твери, от каких-то насильственных причин молодая женщина лет тридцати четырех…. И находят при ней документы Бондаренко Герды Францевны, урожденной Кригер…. На основании чего наши, на то уполномоченные органы, заявляют германскому посольству, что более её розыском заниматься они не намерены, ибо с оной Герды взятки гладки. Сиречь – мертва, ушла в страну Вечной Охоты, в какой ей никакого дела до наших проблем уже нету. Как ты, со своей точки зрения, на это дело посмотришь – ежели ты эту Герду Францевну рьяно разыскиваешь третий месяц, денег на это дело уже ухлопал уйму, и знаешь, что оная Герда Францевна замешана в шашнях с какой-то местной мутной и донельзя подозрительной конторкой, к которой у тебя есть несколько весьма болезненных вопросов, и за которой, как ты подозреваешь, пяток-десяток твоих жмуриков уже числиться? И до какой конторы тебе добраться уже лет пять, как в одном месте ужасно свербит?

      Левченко иронично улыбнулся.

      – Я буду уверен, что эта контора уводит свою девушку из-под удара, подставляя мне порожняк. И продолжу её искать!

      Генерал кивнул.

      – Совершенно верно. С Лапиньшем этот вариант, почему сработал? Потому что искали его те, что играют за чёрных, не шибко резво, так, по обязанности, номер отбывали. Предъявили им опознанный каким-то дальним родственником, девятой водой на киселе, труп в рижском морге, но при документах – и все успокоились, дескать, усоп подозреваемый, и дело можно закрывать. А в нашем случае вариант «на, подавись!» не проходит…. Бо девушку шукают не для того, чтобы узнать о самочувствии её сынишки, а для того, чтобы