Принцип суперпозиции. Евгений Белоглазов

руками, запыхтел, словно кузнечный мех, и снова налился жаром.

      – Нет, это невозможно! Тут даже приземление корабля с инопланетянами может показаться не более странным, чем выпавший зимой снег! Нет, и еще раз нет!.. Старик перенес потрясение и на этой почве стал заговариваться. Да и не удивительно. Бедняга! Теперь я понимаю, почему он принял вас за святых. Находясь в плену дикарских суеверий, он вообразил, будто перед ним явилась сверхъестественная сила. А недалекое воображение дорисовало в помутившемся сознании церковный крест и вызвало иллюзию реальности начитанных местным пастором библейских сцен.

      – Мы тоже сначала не поверили, – устало возразил Тэйлор. – Думали, бред выжившего из ума бродяги. Я уже говорил об этом. Но дело в том, что старик, болтая о чем угодно, всякий раз описывал крест с удивительным постоянством. Я имею в виду внешний вид, размеры, форму… Кроме того, это не совсем то, что вы думаете.

      Он начертил на обрывке бумаги фигуру наподобие парашютного купола, а из ее центра, за пределы, вывел вверх и в стороны три расходящихся луча и один короткий вниз. На фоне купола образовался пересекающий его крест с длинными ветвями и укороченным основанием.

      – Вот что видел Гартнер, – сказал Тэйлор и передал набросок Блэкфорду.

      – Больше напоминает крылья ветряной мельницы с обрубленной нижней лопастью, – отметил профессор после того, как старательно перенес рисунок в блокнот.

      – За точность изображения не ручаюсь, но, по его словам, крест выглядел именно так.

      – Очень интересно, – сказал Блэкфорд и передал бумагу остальным.

      – Но вы сами-то представляете, что всё это значит? – не унимался Ланке. – Мистика, да и только! Диск… блюдце… крест!.. Тарелка с инопланетянами!.. – Он нервно засмеялся. – Хотел бы я видеть выражение лица полковника Рейдера, когда он получит сообщение, что нами обнаружен неопознанный объект, украшенный не иначе как магическим крестом.

      – Успокойтесь, доктор! – попыталась утихомирить его Джесси.

      Но Ланке, похоже, завелся не на шутку.

      – Помилуйте! – в сильнейшем волнении вскричал он. – Как я могу быть спокоен, когда подобное заявление способно вызвать шквал идеологического суесловия! Нас поднимут на смех, если мы всерьез примем байки старого болтуна, а потом всех скопом отправят в сумасшедший дом!

      Он вдруг представил злорадное лицо профессора Таубе. Мысль о том, что Таубе, узнав о таких подробностях, непременно станет его высмеивать или, пуще того, распускать всякого рода небылицы, только сейчас пришла ему в голову.

      «Черт возьми! – лихорадочно подумал он. – Теперь мне ни за что не выпутаться из этой скверной истории!»

      – Перестаньте же, наконец! – не выдержал Блэкфорд. – Сколько можно твердить одно и то же! Сначала хорошенько думайте, а потом говорите. Вы слышите, Питер? Думайте! Пора бы уже привыкнуть к неожиданностям. Сами видите, какой сегодня денек. И без того ясно – «Объект» по многим параметрам не